Русская поэзия начала XX века

Что вы, старцы, захудали,
Таковы невеселы,
Головы повесили?
«Отошшали!»

Что вы, старые старухи,

Таковы невеселы,
Головы повесили?
«C голодухи!»

Что вы, парни, тихи стали,

Не играете, не скачете,
Всё ревете, плачете?
«Тятьку угнали!»

Что вы, детки, приуныли,

Не играете, не скачете,
Всё ревете, плачете?
«Мамку убили!»

4 декабря 1905

Нюренбергский палач

Кто знает, сколько скуки
В искусстве палача!
Не брать бы вовсе в руки
Тяжелого меча.

И я учился в школе

В стенах монастыря,
От мудрости и боли
Томительно горя.

Но путь науки строгой

Я в юности отверг,
И вольною дорогой
Пришел я в Нюренберг.

На площади казнили:

У чьих-то смуглых плеч
В багряно-мглистой пыли
Сверкнул широкий меч.

Меня прельстила алость

Казнящего меча
И томная усталость
Седого палача.

Пришел к нему, учился

Владеть его мечом,
И в дочь его влюбился,
И стал я палачом.

Народною боязнью

Лишенный вольных встреч,
Один пред каждой казнью
Точу мой темный меч.

Один взойду на помост

Росистым утром я,
Пока спокоен дома
Строгий судия.

Свяжу веревкой руки

У жертвы палача.
О, сколько тусклой скуки
В сверкании меча!

Удар меча обрушу,

И хрустнут позвонки,
И кто-то бросит душу
В размах моей руки.

И хлынет ток багряный,

И, тяжкий труп влача,
Возникнет кто-то рдяный
И темный у меча.

Не опуская взора,

Пойду неспешно прочь
От скучного позора
В мою дневную ночь.

Сурово хмуря брови,

В окошко постучу,
И дома жажда крови
Приникнет к палачу.

Мой сын покорно ляжет

На узкую скамью,
Опять веревка свяжет
Тоску мою.

Стенания и слезы, —

Палач — везде палач.
О, скучный плеск березы!
О, скучный детский плач!

Кто знает, сколько скуки

В искусстве палача!
Не брать бы вовсе в руки
Тяжелого меча!

22 февраля, 1907

Чертовы качели

В тени косматой ели
Над шумною рекой
Качает черт качели
Мохнатою рукой.

Качает и смеется,

Вперед, назад,
Вперед, назад.
Доска скрипит и гнется,
О сук тяжелый трется
Натянутый канат.

Снует с протяжным скрипом

Шатучая доска,
И черт хохочет с хрипом,
Хватаясь за бока.

Держусь, томлюсь, качаюсь,

Вперед, назад,
Вперед, назад,
Хватаюсь и мотаюсь,
И отвести стараюсь
От черта томный взгляд.

Над верхом темной ели

Хохочет голубой:
«Попался на качели,
Качайся, черт с тобой».

В тени косматой ели

Визжат, кружась гурьбой:
«Попался на качели,
Качайся, черт с тобой».

Я знаю, черт не бросит

Стремительной доски,
Пока меня не скосит
Грозящий взмах руки,

Пока не перетрется,

Крутяся, конопля,
Пока не подвернется
Ко мне моя земля.

Взлечу я выше ели,

И лбом о землю трах.
Качай же, черт, качели,
Всё выше, выше… ах!

14 июня 1907

На Волге