Русская поэзия начала XX века

Много, брат, перенесли
На веку с тобою бурь мы.
Помнишь — в город нас свезли.
Под конвоем гнали в тюрьмы.

Била ливнем нас гроза:

И одежда перемокла.
Шел ты, в даль вперив глаза,
Неподвижные, как стекла.

Заковали ноги нам

В цепи.
Вспоминали по утрам
Степи.

За решеткой в голубом

Быстро ласточки скользили.
Коротал я время сном
В желтых клубах душной пыли.

Ты не раз меня будил.

Приносил нам сторож водки.
Тихий вечер золотил
Окон ржавые решетки.

Как с убийцей, с босяком,

С вором,
Распевали вечерком
Хором.

Здесь, на воле, меж степей

Вспомним душные палаты,
Неумолчный лязг цепей,
Наши серые халаты.

Не кручинься, брат, о том,

Что морщины лоб изрыли.
Всё забудем: отдохнем —
Здесь, в волнах седой ковыли.

1904

Серебряный Колодезь

Песенка комаринская

Шел калика, шел неведомой дороженькой —
Тень ползучую бросал своею ноженькой.

Протянулись страны хмурые, мордовские —

Нападали силы-прелести бесовские.

Приключилось тут с каликою мудреное:

Уж и кипнем закипала степь зеленая.

Тень возговорит калике гласом велием:

«Отпусти меня, калика, со веселием.

Опостылело житье мне мое скромное,

Я пройдусь себе повадочкою темною».

Да и втапоры калику опрокидывала;

Кафтанишко свой по воздуху раскидывала.

Кулаками-тумаками бьет лежачего —

Вырастает выше облака ходячего.

Над рассейскими широкими раздольями

Как пошла кидаться в люд хрестьянский кольями.

Мужикам, дьякам, попам она поповичам

Из-под ног встает лихим Сморчом-Сморчовичем.

А и речи ее дерзкие, бесовские:

«Заведу у вас порядки не таковские;

Буду водочкой опаивать-угащивать:

Свое брюхо на напастиях отращивать.

Мужичище-кулачище я почтеннейший:

Подпираюсь я дубиной здоровеннейшей!»

Темным вихорем уносит подорожного

Со пути его прямого да не ложного.

Засигает он в кабак кривой дорожкою;

Загуторит, засвистит своей гармошкою:

«Ты такой-сякой комаринский дурак:

Ты ходи-ходи с дороженьки в кабак.

Ай люли-люли люли-люли-люли:

Кабаки-то по всея Руси пошли!..»

___

А и жизнь случилась втапоры дурацкая:
Только ругань непристойная, кабацкая.

Кабаки огнем моргают ночкой долгою

Над Сибирью, да над Доном, да над Волгою.

То и свет, родимый, видеть нам прохожего —

Видеть старого калику перехожего.

Все-то он гуторит, все-то сказы сказывает,

Все-то посохом, сердешный, вдаль указывает:

На житье-бытье-де горькое да о́ховое

Нападало тенью чучело гороховое.

<Июнь 1907>

Петровское

Русь