Русская поэзия XIX века, том 1

Влага Стикса закалила
Дикой силы полноту
И кипящего Ахилла
Бою древнему явила
Уязвимым лишь в пяту.

Обречен борьбе верховной,

Ты ли, долею своей
Равен с ним, боец духовный,
Сын купели новых дней?

Омовен ее водою,

Знай, страданью над собою
Волю полную ты дал,
И одной пятой своею
Невредим ты, если ею
На живую веру стал!

<1841>

Скульптор

Глубокий взор вперив на камень,
Художник нимфу в нем прозрел^{492}

,И пробежал по жилам пламень,
И к ней он сердцем полетел.

Но, бесконечно вожделенный,

Уже он властвует собой:
Неторопливый, постепенный
Резец с богини сокровенной
Кору снимает за корой.

В заботе сладостно-туманной

Не час, не день, не год уйдет,
А с предугаданной, с желанной
Покров последний не падет,

Покуда, страсть уразумея

Под лаской вкрадчивой резца,
Ответным взором Галатея
Не увлечет, желаньем рдея,
К победе неги мудреца.

<1841>

«Предрассудок! он обломок…»

Предрассудок! он обломок
Давней правды. Храм упал;
А руин его потомок
Языка не разгадал.

Гонит в нем наш век надменный,

Не узнав его лица,
Нашей правды современной
Дряхлолетнего отца.

Воздержи младую силу!

Дней его не возмущай;
Но пристойную могилу,
Как уснет он, предку дай.

<1841>

«Когда твой голос, о поэт…»

Когда твой голос, о поэт,
Смерть в высших звуках остановит,
Когда тебя во цвете лет
Нетерпеливый рок уловит, —

Кого закат могучих дней

Во глубине сердечной тронет?
Кто в отзыв гибели твоей
Стесненной грудию восстанет,

И тихий гроб твой посетит,

И, над умолкшей Аонидой
Рыдая, пепел твой почтит
Нелицемерной панихидой?

Никто! — но сложится певцу

Канон намеднишним Зоилом,
Уже кадящим мертвецу,
Чтобы живых задеть кадилом.

<1843>

На посев леса

^{493}