Русская поэзия XIX века, том 1

Послания милой, блаженства уроки,
Прелестные буквы, волшебные строки,
Заветные письма! Я вами богат;
Всегда вас читаю, и снова читаю,
И млею, и таю, и слезы глотаю,
И знаю насквозь, наизусть, наугад.

Любуюсь я слогом сих нежных посланий;
Не вижу тут жалких крючков препинаний;
В узлах запятых здесь не путаюсь я:
Грамматику сердца лишь вижу святую,
Ловлю недомолвки, ошибки целую
И подпись бесценную: «Вечно твоя».

Бывало, посланник, являясь украдкой,
Вручит мне пакетец, скрепленный облаткой.
Глядь: вензель знакомый. На адрес смотрю:
Так почерк неровен, так сизо чернило,
И ять не на месте… как все это мило!
«Так, — это от… знаю», а сам уж горю.

От друга, от брата — бегу, как от пугал,
Куда-нибудь в сумрак, куда-нибудь в угол,
Читаю… те смотрят; я, дух затая,
Боюсь, что и мысль мою кто-нибудь слышит;
А тут мне вопросы: кто это к вам пишет?
«Так — старый знакомый. Пустое, друзья».

В глазах моих каждая строчка струится,
И каждая буква, вгляжусь, шевелится,
Прислушаюсь: дышит и шепчет: живи!
Тут брызга с пера — род нечаянной точки —
Родимое пятнышко милой мне щечки
Так живо рисует пред оком любви.

Хранитесь, хранитесь, блаженства уроки,
Без знаков, без точек — заветные строки!
Кто знает? Быть может, под рока грозой
Когда-нибудь после на каждую строчку
Сих тайных посланий я грустную точку
Поставлю тяжелой, сердечной слезой.

<1856>

И туда

^{613}

И туда — на грань Камчатки
Ты зашла для бранной схватки,
Рать британских кораблей,
И, пристав под берегами,
Яро грянули громами
Пришлецы из-за морей.

И, прикрыт звериной кожей,
Камчадал на них глядит:
Гости странные похожи
На людей: такой же вид!
Только чуден их обычай:
Знать, не ведая приличий,
С злостью выехали в свет, —
В гости едут — незнакомы,
И, приехав, мечут громы
Здесь хозяевам в привет!
Огнедышащих орудий
Навезли! дымят, шумят!
«А ведь все же это — люди», —
Камчадалы говорят.

«Камчадал! Пускай в них стрелы!
Ну, прицеливайся! Бей!
Не зевай! В твои пределы,
Видишь, вторгнулся злодей».
И дикарь в недоуменье
Слышит странное веленье?
«Как? Стрелять? В кого? В людей?»
И, ушам своим не веря:
«Нет, — сказал, — стрелу мою
Я пускаю только в зверя;
Человека я не бью».

<1857>

И ныне