Русская поэзия XIX века. Том 2

Чудная картина,
Как ты мне родна:
Белая равнина,
Полная луна,

Свет небес высоких,

И блестящий снег,
И саней далеких
Одинокий бег.

<1842>

«Стихом моим незвучным и упорным…»

Стихом моим незвучным и упорным
Напрасно я высказывать хочу
Порыв души, но, звуком непокорным
Обманутый, душой к тебе лечу.

Мне верится, что пламенную веру

В душе твоей возбудит тайный стих,
Что грустию невольною размеру
Она должна сочувствовать на миг.

Да, ты поймешь, поймешь — я это знаю —

Все, чем душа родная прожила, —
Ведь я ж всегда по чувству угадаю
Твой след везде, где ты хоть раз была.

<1842>

«Зеркало в зеркало, с трепетным лепетом…»

Зеркало в зеркало, с трепетным лепетом,
Я при свечах навела;
В два ряда свет — и таинственным трепетом
Чудно горят зеркала.

Страшно припомнить душой оробелою:

Там, за спиной, нет огня…
Тяжкое что-то над шеею белою
Плавает, давит меня!

Ну как уставят гробами дубовыми

Весь этот ряд между свеч!
Ну как лохматый с глазами свинцовыми
Выглянет вдруг из-за плеч!

Ленты да радуги, ярче и жарче дня…

Дух захватило в груди…
Суженый! золото, серебро!.. Чур меня,
Чур меня — сгинь, пропади!

<1842>

Ave Maria

Ave Maria — лампада тиха,
В сердце готовы четыре стиха:

Чистая дева, скорбящего мать,

Душу проникла твоя благодать.

Неба царица, не в блеске лучей,

В тихом предстань сновидении ей!

Ave Maria — лампада тиха,

Я прошептал все четыре стиха.

<1842>

«Как много, боже мой, за то б я отдал дней…»

Как много, боже мой, за то б я отдал дней,
Чтоб вечер северный прожить тихонько с нею
И все пересказать ей языком очей,
Хоть на вечер один назвав ее своею,

Чтоб на главе моей лилейная рука,

Небрежно потонув, власы приподнимала,
Чтоб от меня была забота далека,
Чтоб счастью одному душа моя внимала,

Чтобы в очах ее слезинка родилась —

Та, над которой я так передумал много, —
Чтобы душа моя на все отозвалась —
На все, что было ей даровано от бога!

<1842>

«На заре ты ее не буди…»

^{153}

На заре ты ее не буди,
На заре она сладко так спит;
Утро дышит у ней на груди,
Ярко пышет на ямках ланит.

И подушка ее горяча,

И горяч утомительный сон,
И, чернеясь, бегут на плеча
Косы лентой с обеих сторон.

А вчера у окна ввечеру

Долго-долго сидела она
И следила по тучам игру,
Что, скользя, затевала луна.

И чем ярче играла луна,

И чем громче свистал соловей,
Все бледней становилась она,
Сердце билось больней и больней.

Оттого-то на юной груди,

На ланитах так утро горит.
Не буди ж ты ее, не буди…
На заре она сладко так спит!

<1842>

«Не отходи от меня…»

^{154}