Русская поэзия XVIII века

  Страдай, прискорбный дух! Терзайся, грудь моя!
   Несчастливее всех людей на свете я!
   Я счастья пышного сыскать себе не льстился
   И от рождения о нем не суетился;
   Спокойствием души одним себе ласкал:
   Не злата, не сребра, но муз одних искал.
   Без провождения я к музам пробивался
   И сквозь дремучий лес к Парнасу прорывался.
   Преодолел я труд, увидел Геликон;
   Как рай, моим очам вообразился он.
   Эдемским звал его я светлым вертоградом,[495]
   А днесь тебя зову, Парнас, я мрачным адом;
   Ты мука фурий мне, не муз ты мне игра.
   О бедоносная, противная гора,
   Подпора моея немилосердой части,
   Источник и вина всея моей напасти,
   Плачевный вид очам и сердцу моему,
   Нанесший горести бесчисленны ему!
   Несчастен был тот день, несчастнейша минута,
   Когда по строгости и гневу рока люта,
   Польстив утехою и славою себе,
   Ногою в первый раз коснулся я тебе.
   Крылатый мне там конь был несколько упорен,
   Но после стал Пегас обуздан и покорен.
   Эрата перва мне воспламенила кровь,
   Я пел заразы глаз и нежную любовь;
   Прелестны взоры мне сей пламень умножали,
   Мой взор ко взорам сим, стихи ко мне бежали.
   Стал пети я потом потоки, берега,
   Стада и пастухов, и чистые луга.
   Ко Мельпомене я впоследок обратился,
   И, взяв у ней кинжал,[496]

к теятру я пустился.   И, музу лучшую, к несчастью, полюбя,
   Я сей, увы! я сей кинжал вонжу в себя,
   И окончаю жизнь я прежнею забавой,[497]
   Довольствуясь одной предбудущею славой,
   Которой слышати не буду никогда.
   Прожив на свете век, я сетую всегда,
   Когда лишился я прекрасной Мельпомены
   И стихотворства стал искати перемены,
   Де Лафонтен, Эсоп в уме мне были вид.
   Простите вы, Расин, Софокл и Еврипид;
   Пускай, Расин, твоя Монима жалко стонет,
   Уж нежная любовь ея меня не тронет.
   Орестова сестра[498] пусть варвара клянет,
   Движения, Софокл, во мне нимало нет.
   С супругом, плача, пусть прощается Альцеста[499],
   Не сыщешь, Еврипид, в моем ты сердце места,
   Аристофан[500] и Плавт, Терентий,[501] Молиер,   Любимцы Талии и комиков пример,
   Едва увидели меня в парнасском цвете,
   Но все уж для меня кончается на свете.
   Не буду драм писать, не буду притчей плесть,
   И на Парнасе мне противно все, что есть.
   Не буду я писать! Но ― о несчастна доля!
   Во предприятии моя ли этом воля?
   Против хотения мя музы привлекут
   И мне решение другое изрекут.
   Хочу оставить муз и с музами прощаюсь,
   Прощуся с музами и к музам возвращаюсь:
   Любовницею так любовник раздражен,
   Который многи дни был ею заражен,
   Который покидать навек ее печется
   И в самый оный час всем сердцем к ней влечется.
   Превредоносна мне, о музы, ваша власть!
   О бесполезная и пагубная страсть,
   Которая стихи писать меня учила!
   Спокойство от меня ты вечно отлучила,
   Но пусть мои стихи презренье мне несут,
   И музы кровь мою, как фурии, сосут,
   Пускай похвалятся надуты оды громки,
   А мне хвалу сплетет Европа и потомки.