Русская Православная Церковь за границей в 20-е годы XX века

Конструктивное предложение в дело административного устройства Зарубежной Церкви было внесено архиепископом Харбинским и Маньчжурским Мефодием, убеждавшего в необходимости организации Дальневосточного Церковного Управления[930]. В своем следующем докладе он поднял вопрос о представителях Харбинской епархии на Всезаграничный Русский Церковный Собор. Синодом этот доклад был принят к сведению при обсуждении вопроса о созыве Всезарубежного Собора с участием архиереев, клириков и мирян[931]. Тот же иерарх оповещал Архиерейский Синод о невозможности командирования на Архиерейский Собор кого-либо из архиереев с Дальнего Востока[932].

В августе, уже после завершения работы Архиерейского Собора, Синодом был получен рапорт Начальника Российской Духовной Миссии в Китае по церковным делам, обсуждавшимся на Архиерейском Соборе и с приложением мнений по вопросам соборной программы[933].

Позже архиепископ Иннокентий представил разработанную им схему митрополичьего устройства Русской Зарубежной Церкви, которая, к сожалению, как полученная уже после окончания Собора 1927 года, передавалась на суждение предстоящему Собору архиереев Русской Православной Церкви заграницей[934].

Уже после закрытия Собора были получены дополнительные отзывы по вопросам соборной программы епископа Алеутского и Аляскинского Антония и епископа Шанхайского Симона[935].

Глава 8 Финансовые вопросы

Среди протоколов Архиерейских Соборов, сохранившихся в составе фонда № Р-6343 «Высшее церковное управление РПЦ за границей» ГА РФ в виде рукописных черновиков и машинописных копий, имеются акты финансовой комиссии Синода, которые показывают структуру доходов и расходов. Как видно из финансовых отчетов, доходы складывались из: отчислений 7 % и 10 % от доходов церквей, прибыли от издательской деятельности, кружечных сборов, наградных взносов духовенства, канцелярского сбора, выручки от продажи бланков, бракоразводной пошлины. Полученные средства в основном расходовались на оплату почтовых услуг, содержание канцелярии, выплаты личному составу Синода, издание журнала «Церковные ведомости». При этом в канцелярии Синода велась следующая финансовая документация: приходно-расходные денежные книги, ведомости остатков, ежемесячные ведомости по приходу и расходу, отчетные полугодовые ведомости, книга Синодального запасного капитала, валютная книга[936].

Положение Русской Православной Церкви в Югославии было нелегким, – отмечает исследователь, – государственные органы (вероятно, не желая политических осложнений) так и не признали ее официального статуса. В результате она, в отличие от признанных властями религиозных организаций, не могла получать довольно значительную ежегодную помощь из бюджетов Министерства юстиции и Министерства просвещения на содержание администрации и духовных учебных заведений.

Не обладала Русская Церковь и правом на сбор и обложение своих прихожан налогами и таксами, что обычно составляло основной источник поступления в церковную казну… Некоторые сербские иерархи считали, что русским эмигрантам вообще незачем иметь свою церковную организацию[937].

Немало сведений о характере финансовой деятельности и, соответственно, приоритетах использования денежных средств, можно почерпнуть из Журналов заседаний Архиерейского Синода. Финансовые вопросы – это прошения о выдаче денежного пособия, дела о награждениях и связанные с уплатой пошлины за вознаграждения, вопросы о помощи братским Церквам и голодающим в России, о проведении кружечных и иных сборов, о пожертвованиях и ревизионной деятельности.

Финансовая деятельность Архиерейского Синода регулярно контролировались членами Ревизионного Комитета. На заседании 13 августа был заслушан акт Ревизионного Комитета при Архиерейском Синоде о проверке денежной отчетности за время с 4 августа 1921 года по 1-е января 1924 года: