Русская революция глазами современников. Мемуары победителей и побежденных. 1905-1918

«На следующее утро, 7 ноября, я снова направился в Смольный, где Петроградский Совет проводил заседание для выбора своих делегатов на Второй съезд Советов, который должен был открыться сегодня днем. Председательствовал Троцкий, а на трибуне стоял тот же самый невысокий лысый человек, которого я видел шесть месяцев назад, когда он возглавлял небольшую группу большевиков на Первом съезде Советов. Это был Ленин, но без своих усов, которые он сбрил, чтобы изменить внешность в тот период, когда ему приходилось скрываться. Петроградский Совет представлял собой мощную цельную когорту большевиков, и аплодисменты сотрясали зал, когда Ленин говорил о грядущем съезде Советов как о единственном органе, который сможет донести до солдат, рабочих и крестьян России революционную программу. Затем кто-то рядом со мной прошептал — только что пришло сообщение, что Военно-революционный комитет с помощью отрядов Красной гвардии с заводов и части гарнизона занял Зимний дворец и арестовал всех министров, кроме Керенского, который скрылся на автомобиле. Я спустился в бюро большевистской партии на нижнем этаже. Здесь я обнаружил нечто вроде импровизированного отдела революционной разведки, откуда по всему городу рассылались делегаты с инструкциями и куда они возвращались с новостями и сообщениями. Наверху, где размещались исполнительные органы меньшевиков и социалистов-революционеров, царило мертвое молчание. Несколько девушек-машинисток разбирали бумаги, а редактор «Известий» Розанов усиленно старался соблюдать спокойствие.

В три часа дня огромный зал был заполнен делегатами со всех концов страны, которые ждали открытия Второго съезда Советов. Скамейки большевиков были переполнены, и они составляли не менее 50 процентов делегатов съезда. Вплотную за ними шли левые эсеры, крестьянская партия, которая хотя в силу технических ошибок и не была представлена в Учредительном собрании, в то время пользовалась симпатиями основной массы крестьянских Советов Северной России. На сцене собрались члены старой исполнительной власти, избранные на Первом съезде Советов в июне, когда на том съезде меньшевики и правые эсеры были столь же многочисленны, как большевики и их союзники из крестьянской партии на этом. Председательствовал меньшевик Дан. «Мы встретились, — начал он, — при довольно странных обстоятельствах. В преддверии выборов в Учредительное собрание правительство арестовано одной из партий данного съезда. Как глава старого Исполнительного комитета я объявляю данное действие недопустимым. Исполнительный комитет выполнял свои обязанности, последние шесть месяцев готовя почву для демократического Учредительного собрания. Ныне он складывает с себя эти обязанности и предоставляет выборы нового президиума Второму съезду Советов». Член партии социалистов-революционеров поднял процедурный вопрос. «Мы живем в странное время, — начал он. — Трое из наших товарищей по партии, члены правительства, в данный момент находятся в осаде в Зимнем дворце, где их обстреливают из корабельных орудий, которые наводят сторонники большинства данного съезда. Мы требуем их немедленного освобождения!» — закричал он, колотя кулаком по столу, а из зала послышались насмешливые возгласы. Когда он кончил, поднялся Троцкий, как всегда спокойный и готовый к ответу. «К сожалению, такого рода речь произнес член партии социалистов-революционеров, — начал он, — потому что эта партия несет совместную ответственность за деятельность правительства, которое в течение последних четырех месяцев держит под арестом наших товарищей по партии, а за остальными организовало слежку, как старая царская охранка!» В зале воцарилось всеобщее возбуждение и суматоха. Тем временем делегаты от меньшевиков и эсеров единым коллективом покинули зал. Их сопровождали крики и шиканье. Когда они вышли, стало видно, что пустые места составляли примерно 20 процентов от всего съезда. Да, после Первого съезда произошла подлинная революция во мнениях.