Русская сатирическая сказка

— У меня глаза посоловевши, крылья подопревши, скажет: «Не успел глаз налить, да пришел ко мне говорить? Я тебе говорю, что ты вон пошел!».

Опять рыбка становится вкруг и думает думу вдруг:

— Как быть, как жить, как ерша сгубить, костроватую рожу? Кого будет послать к Сому-большим усам, судье праведному? Послать и не послать рыбину плотицу?

Плотица и говорит:

— У меня глаза красны, крылья подопревши, скажет: «Зачем, пллёха, пришла? Я тебе говорю, вон пошла!».

Опять рыбка становится вкруг и думает думу вдруг:

— Как быть, как жить, как ерша сгубить, костроватую рожу? Кого будет послать к Сому-большим усам, судье праведному? Послать и не послать рыбину налим?

Налим и говорит:

— У меня губы толсты, брюхо передавится, скажет: «Зачем, шипялюн, пришел? Я тебе говорю — вон пошел!».

Рыбка опять становится вкруг и думает думу вдруг:

— Как быть, как жить, как ерша сгубить, костроватую рожу? Кого бы послать к Сому-большим усам, судье праведному? Послать и не послать рыбину-карась?

Карась и говорит:

— Давно я дожидался этого от вас!

Рыбина-карась вставала раненько, умывалася беленько, и поскакал к Сому-большим усам, судье праведному. Прискакал, — Сом спит. Он раз хвостом плеснет, другой раз плеснет, третий, — Сом пробуждается и спрашивает:

— О чем ты, карась?

— Сейчас, сударь, только до вас.

— О чем же?

— Да вот ершишка на Ораске озере валяется, на озеро Ораско выхваляется, хочет всю рыбку победить, головней накатить, большую колоть и маленького вон гнать. Мы испугались!

— Ах, глупец, нашел бы Першу да поставил бы вершу!

Карась откланялся и поскакал.

Нашел Першу, поставил вершу. На этот случай пришел Абрам — закол забрал. Пришел Богдан — ерша бог дал. Пришел Егорка — стащил ерша на горку. Пришел Антон — убил ерша гантом. Пришел Вавила — повесил ерша на вилы. Пришел Антроп — повесил ерша под строп. Пришел Тереня — принес дров беремя. Пришла Марина — ерша помыла. Пришла Ирина — ерша сварила. Пришел поварь — ерша пробал. Пришел верблюд — разлил ерша на семь блюд. Пришел кот Иаков — всего ерша смякал. Пришел дракон — завел об ерше драку. Пришел Епифан — и все дело распихал.

Байка о щуке зубастой

В ночь на Иванов день родилась щука в Шексне, да такая зубастая, что боже упаси! Лещи, окуни, ерши — все собрались глазеть на нее и дивовались такому чуду. Вода той порой в Шексне всколыхалася; шел паром через реку да чуть не затопился, а красные девки гуляли по берегу, да все порассыпались. Экая щука родилась зубастая! И стала она расти не по дням, а по часам: что день, то вершок прибавится; и стала щука зубастая в Шексне похаживать да лещей, окуней долавливать: издали увидит леща, да и хвать его зубами — леща как не бывало, только косточки хрустят на зубах у щуки зубастой.

Экая оказия случилась в Шексне! Что делать лещам да окуням? Тошно приходит: щука всех приест, прикарнает. Собралась вся мелкая рыбица и стали думу думать, как перевести щуку зубастую да такую торовастую. На совет пришел и Ерш Ершович и так наскоро взголцыл:

— Полноте думу думать да голову ломать, полноте мозг портить: а вот послушайте, что я буду баить. Тошно нам всем тепереча в Шексне; щука зубастая проходу не дает, всякую рыбу на зуб берет! Не житье нам в Шексне, переберемтесь-ка лучше в мелкие речки жить — в Сизму, Коному да Славенку; там нас никто не тронет, и будем жить припеваючи да деток наживаючи.

И поднялись все ерши, лещи, окуни из Шексны в мелкие речки Сизму, Коному да Славенку. По дороге, как шли, хитрый рыбарь многих из ихней братьи изловил на удочку и сварил забубенную ушицу, да тем, кажись, и заговелся. С тех пор в Шексне совсем мало мелкой рыбицы. Закинет рыбарь удочку в воду, да ничего не вытащит; когда-некогда попадется стерлядка, да тем и ловле шабаш! Вот вам и вся байка о щуке зубастой да такой торовастой. Много наделала плутовка хлопот в Шексне, да после и сама не сдобровала: как не стало мелкой рыбицы, пошла хватать червячков и попалась сама на крючок. Рыбарь сварил уху, хлебал да хвалил: такая была жирная!

Я там был, вместе уху хлебал, по усу текло, в рот не попало.

[Дележ гуся]

Жил-был бедной мужик; детей много, а добра — всего один гусь. Долго берег он этого гуся — да голод не тетка! До того дошло, что есть нечего: вот мужик и зарезал гуся; зарезал, зажарил и на стол поставил. Все бы хорошо, да хлеба нет, а соли не бывало. Говорит хозяин своей жене:

— Как станем мы есть без хлеба, без соли? Лучше я отнесу гуся-то к барину на поклон да попрошу у него хлеба.

— Ну что ж? С богом!

Приходит к барину:

— Принес вашей милости гуська на поклон; чем богат, тем и рад. Не побрезгуй, родимой!

— Спасибо, мужичок, спасибо! Раздели же ты гуся промеж нас без обиды!

А у того барина была жена, два сына да две дочери — всего было шестеро. Подали мужику нож; стал он кроить, гуся делить. Отрезал голову и дает барину:

— Ты, — говорит, — всему в доме голова, так тебе голова и следует.

Отрезал гузку, дает барыне:

— Тебе дома сидеть, за домом смотреть; вот тебе гузка!

Отрезал ноги, дает сыновьям:

— А вам по ножке, топтать отцовские дорожки!

Дочерям дал по крылышку: