Русская тайна Казановы

Ей даже в голову не приходило, что где-то в недрах этого большого дома так же маялся еще один человек – убийца. У него уже не было пола и возраста, потому что те, кто становятся убийцами, теряют все это и превращаются в бездушные субстанции, по-прежнему продолжающие свое существование на Земле, но перестающие быть частицей Бога. У этой субстанции бессонница, конечно, была не такая радужная, как у болеющей похмельем Вали. Ломка в организме напоминала ломку наркомана, ну, по крайней мере, именно так ее представляла субстанция раньше – тягуче, болезненно и невыносимо. Мир из обычного превратился в черно-белый, словно кто-то опустил фильтр на камеру собственного кино. «Убийца, убийца, убийца», – проговаривала субстанция про себя это страшное слово, словно пробуя его на вкус. Это произошло в первый раз, и субстанция поняла, что это не так страшно, как казалось в другой жизни. В жизни, которая уже никогда не случится, которую вчера этот подонок ее перечеркнул. Или субстанция сама ее перечеркнула, она уже запуталась.

Убийцу тоже сморил сон, и когда адреналин стал отпускать, последней мыслью в его голове промелькнуло: «А убивать не страшно».

* * *

– Доченька, вставай, надо поесть, – в комнату к Злате зашла Ольга Леонидовна и поцеловала дочку в мокрую от слез щеку. – Пошли, поможешь мне в столовой, я всех отпустила, а у нас сегодня очень много гостей.

Слово «гости» резануло слух обеих женщин, словно напомнив, что еще вчера было все по-другому, еще вчера были гости.

Ольга Леонидовна, смутившись, вышла из комнаты, а Злата все лежала и смотрела в потолок – она не хотела жить, не видела в этом никакого смысла. Ее любимого Ники больше нет, и именно она виновата в его смерти. Именно она придумала эту дурацкую свадьбу с Федором, который оказался шизанутым убийцей. Весь ужас Злата выплакала там, в зале, когда кричала на него и приводила в ступор своими откровениями абсолютно всех близких, от матери с отцом до тети Норы, которая была убита дважды. Первый раз – увидев труп мужчины, которого любила и с которым жила последние десять лет, а второй раз, когда узнала, что ее родная племянница спала с ним. Мысли сами унесли девушку во вчерашний вечер, когда он был еще жив.

Злата, сидя за столиком, словно на репетиции своей свадьбы, явственно, всеми своими внутренностями, дрожащими мелкой дрожью, почувствовала, что это все неправильно, что пора прекращать спектакль. Нет, она не собиралась делать это сейчас публично и еще раз унижать неудавшегося жениха. Злата сделает это завтра с утра. Напишет записку и сбежит в горы, на любимую Красную поляну. Затеряется на время в одном из шикарных отелей, что понастроили сейчас там в предостаточном количестве, и переждет бурю, которая будет бушевать здесь, внизу, у моря. Восстановит себе нервы и цвет лица, а также, возможно, забудется в компании какого-нибудь столичного мажора, приехавшего поиграть в местное казино. Такие на Красной поляне обитают в большом количестве, они веселые и ничего особенного не просят, потому как имеют в своей жизни всего и в достатке.

План был принят в голове, мысленно Злата уже складывала вещи в свою дорожную сумку, какие ей пригодятся там, в горах, а сегодняшний день просто надо пережить.

Пережить. Сейчас Злате казалось, что она не пережила вчерашний вечер, а умерла вместе с Ники, пронзенная стрелой насквозь.

Почему вчера поругались мать с отцом, она так и не вникла. Был подарен этот камень Баута, который отец отчего-то так культивировал в семье. Ей в двадцать лет казалось, что это чушь, человеку нужны деньги, а не камень, и она мысленно планировала продать его подороже в будущем, не передавая по наследству. Ведь обязательно кто-нибудь из ее потомков это сделает, почему не она? Злате даже в голову не приходила мысль, как так случилось, что никто до нее не воспользовался этой привилегией.

Затем Платон, ее обожаемый Платон, которого она любила больше своего родного дяди Льва, подарил Кире подарок – ту самую маску, что тоже постоянно фигурировала в эмоциональных рассказах отца.

Злата была уверена, что ее не существует в природе. Да что там, все, что отец говорил про камень, девушка считала враньем, ну или красивой легендой для того, чтобы придать значимость и цену отцу. Подарок хоть и удивил ее, но надвигающуюся бурю она не заметила, а потому, когда буря наступила, Злата не поняла ее причину. Единственное, что порадовало – это пьяное откровение тетки, поэтому, как только все гуськом потянулись к выходу, Злата подошла к столику, за которым уже в одиночестве сидел Ники. Гости еще не полностью покинули зал, но девушка, не заботясь о том, как будет чувствовать себя ее несостоявшийся жених, наклонилась и, улыбаясь, прошептала:

– А ты все-таки любишь меня.

Ники схватил ее резко за шею, потянул к себе ближе и, очаровательно улыбаясь, прошипел:

– Ты мне надоела.

Со стороны могло показаться, что они любезничают, так искрились счастьем ее глаза, но на самом деле каждое его слово ранило в самое сердце.

– А где вы были во время убийства? – спрашивал ее сонный полицейский, записывая что-то.