Русская церковная смута 1921-1931 гг.

На основании этой передачи Св. Патриархом было составлено два акта о назначении местоблюстителей. Первый из них был составлен тотчас по освобождении – в 1923 году. В январе 1925 года, в отмену акта 1923 года, была составлена новая грамота,[29] которая, в порядке последовательности, указывала трех лиц, коим поручалось местоблюстительство на случай смерти Св. Патриарха впредь до законного избрания нового патриарха. Этими лицами были: митр. Кирилл, митр. Агафангел и Петр, митр. Крутицкий. При этом было предусмотрено, что в случае невозможности управлять церковью для первого, местоблюстительство переходит ко второму, а в случае, если и второй не будет в состоянии фактически нести эти обязанности, то в патриаршие права и обязанности вступает третий. Таким образом, в наличных условиях вопрос о преемстве власти был разрешен безусловно авторитетным велением Св. Патриарха Тихона, действовавшим на основании имевшихся у него полномочий.

1.

Последний акт Св. Патриархом Тихоном был подписан в день Рождества Христова. Он был вызван двумя обстоятельствами: 1) изменениями, происшедшими к началу 1925 года в составе русской иерархии, 2) состоянием здоровья Патриарха, которое в это время уже могло внушать опасения за жизнь Святейшего.

Тяжкие внешние условия жизни и еще более тяжкие внутренние переживания подорвали жизненные силы его, и уже к началу 1925 года Св. Патриарх Тихон находился в состоянии крайнего переутомления, выражавшегося в ослаблении сердечной деятельности, осложненного грудной жабой. В начале января было решено поместить его в больницу. Больницей, приютившей «главу русских епископов», оказалась больница Бакуниных на Остоженке. По прибытии больного в больницу был созван консилиум.

Консилиум пришел к единодушному решению, что больной нуждается в строгом режиме и полном удалении от дел. Две первые недели Святейший провел в относительном покое: все время оставался под наблюдением врача, никуда не выходил, много читал и в том числе русских классиков. Больной, однако, и в это время не знал полного удаления от дел. Его навещали разные лица и особенно часто митр. Петр, который по своим обязанностям нуждался в указаниях Св. Патриарха.

Через две недели наступило заметное улучшение в состоянии больного, и он стал выезжать по праздничным и воскресным дням для совершения богослужений. На все возражения докторов Св. Патриарх отвечал, что служение – его долг и что уклоняться от него он не может. Наконец, вошел и в более активную работу по управлению: стал посещать и заседания. Протесты против этого со стороны медицинского персонала не имели никакого успеха.

Между тем церковные дела вызывали все новые и новые волнения: отношения внутри России далеко не были приведены к тому положению, к которому стремился Св. Патриарх, из заграницы шли также неутешительные вести, которые еще более осложняли и без того нелегкое положение. Св. Патриарх знал, что его заподозрили «в действиях под давлением». Все это вынуждало его на такие заявления, которые если и делались им до сих пор, то далеко не в столь категорических выражениях. Святейший подготовлял новое послание, которое он хотел связать с моментом своего вступления в управление после перерыва, связанного с переездом в больницу.

Общее положение Св. Патриарха ухудшилось в связи с болезнью зубов. Он стал плохо спать. Начали впрыскивать морфий, хотя и в минимальных дозах. Сначала было решено зубов не трогать, но ввиду появления опухоли пришлось удалить три зуба и вычистить челюсть. Эта болезнь была ликвидирована совершенно. В связи с наступившей снова общей слабостью, доктора потребовали прекращения выездов, чего в этот раз Святейший не выполнил. 25 марта (ст. ст.), к вечеру, Св. Патриарх объявил, что по обстоятельствам, не терпящим отлагательства, он вынужден поехать в город. Св. Патриарх поехал на очень важное заседание Синода и возвратился около 10 часов вечера страшно утомленным. Состояние больного взволновало администрацию больницы. К больному был вызван врач, который лечил Святейшего до больницы, навещал его и здесь. Когда прибыл врач, было решено впрыснуть небольшую дозу морфия, после чего наступило некоторое успокоение. Вызванный доктор около 11 часов покинул больницу. Около 12 часов ночи начался снова припадок. Спешно позвали больничного врача, который и констатировал смерть от четвертого припадка грудной жабы. Так ушел из этой жизни Святейший Патриарх Тихон, около которого, как главы, объединились все верные чада Русской Церкви; он своим авторитетом положил начало несколько особым путям, по которым было суждено идти отныне Русской Церкви.

Ночью же весть о смерти Святейшего разнеслась по Москве, и в 7 часов утра Остоженка была запружена народом. Тело почившего Патриарха было перенесено в Донской монастырь и здесь было выставлено на поклонение верующим. Рабочие бывш. Прохоровской Мануфактуры взяли на себя украшение монастырского собора, в котором на кафедре возвышался гроб почившего Русского Первосвятителя. Масса верных устремилась поклониться его праху.