«Русская верность, честь и отвага» Джона Элфинстона. Повествование о службе Екатерине II и об Архипелагской экспедиции Российского флота

[25 сентября/]6 октября. В 11 часов утра граф Федор прислал ко мне капитана Булгакова690 с бомбардирского судна с сообщением, что крепость капитулировала, и просил, чтобы я как можно скорее шел на помощь его брату графу Алексею с кораблями, которые имел, так как они получили сведения, что несколько сотен турок сошли на берег на противоположной стороне острова с намерением атаковать его брата. Я тотчас отдал приказ своему кораблю поднять паруса и чтобы «Ростислав» и «Надежда» следовали за мной. Пока мы вставали под паруса, мы наблюдали, как адмирал Спиридов и Грейг на всех кораблях поднимали стеньги и реи, и я ожидал, что вскоре после сигнала к отплытию, который они дали, они намереваются выходить, но до того, как мы потеряли их из виду, они убрали марсели и оставались на одном якоре. Я не знал, что и подумать относительно этого их маневра, так как неприятель не мог причинить вреда их кораблям. Действительно, я недолго оставался в удивлении, и вскоре я уже не удивлялся ничему, что они делали.

Мы шли на всех парусах, и я выпустил приказ спустить на берег 300 человек морской пехоты и 200 матросов на помощь графу, если он в них будет нуждаться. Мы подошли к крепости и заливу, где находился граф. Около часа ночи встали на якорь и вывесили три фонаря на моей грот-марса-рее, чтобы граф понял, что мы пришли к нему на помощь; я приказал спустить шлюпку, чтобы свезти моего капитан-лейтенанта на берег с письмом к графу, сообщить о нашем приходе и получить его команды*.

[Приписано на полях:] *«Не Тронь Меня». 25 сентября ст. ст. 1770 г. Полночь при форте на Лемносе

Графу Алексею Орлову

В 11 утра я получил послание брата Вашего сиятельства графа Федора, которое мне привез капитан Булгаков, для чего имею честь отправиться к Вам и ожидать команд Вашего сиятельства. «Ростислав» и «Надежда» также идут к Вам на помощь. Когда мы проходили Порто-Мудро, я видел, что адмирал Спиридов и Грейг поднимали реи и стеньги, освобождали марсели и дали сигнал сниматься. Имею честь оставаться покорным слугой Вашего сиятельства

Д. Э.*

Но в тот момент, как шлюпка оказалась уже на воде, мы увидели маленькое судно, которое огибало ту часть острова, где высадился неприятель. К этому судну тотчас была направлена шлюпка. Стояла очень темная ночь, и шлюпка застала их врасплох. Это оказалось одно из греческих судов, которые высадили турок, и [на судне] признались, что их использовали насильно, что они высадили около 600–700 человек, но пушек у них не было, а пороха и пуль было не больше, чем каждый мог унести на себе. Я приказал их патрону (patron) отправиться на шлюпке с моим капитан-лейтенантом с сообщением к графу Орлову и собирался послать «Надежду», как только я получу ответ от графа, чтобы отрезать отступление неприятелю, а также последовать туда же самому. Но неприятель этого не боялся, потому что, как только турки высадились, две полугалеры, которые командовали греческими судами, исчезли, а патронам греческих судов было велено отправляться куда пожелают.

Мой капитан-лейтенант вернулся до рассвета и сообщил мне, что он [граф А. Орлов] собирается погрузить всех на корабли, как только рассветет, и он хотел, чтобы я принял 200 солдат на борт моего корабля и сколько можно еще на два других корабля и послал для этой цели все мои шлюпки. Я немедленно отдал такие приказы. Когда занимался день, я отправился к графу. Когда я приближался к гавани, где он находился, я встретил три судна, выходящие из этой гавани, чтобы вывезти турок из крепости, как было оговорено в статьях о капитуляции. Когда одно из них проходило мимо нас, я предположил, что они наполнены войсками, но все были в таком смятении, что забыли отменить приказы для этих судов, хотя в этих судах была настоящая нужда, чтобы перевозить бедных греков и склавонцев с их женами и детьми, которые после моего входа в гавань карабкались на все, что могло плыть.