Русская война: дилемма Кутузова-Сталина

Давайте признаемся, вступая в сражение Кутузов имел некоторую избыточность боевой мощи относительно поставленных целей, того неприятеля и той обстановки, в которой произошла битва, и что самое настораживающее, об этой избыточности он знал, хотя бы о ее факте: русское командование полагало в приведённой Наполеоном к Бородино армии 180 тыс. человек (К.Ф.Толь), Кутузов по списочному составу французских корпусов, хорошо известному русской стороне благодаря «миссии Чернышева» в Париж в 1811 году, полагал ее в 165 тысяч и этого превосходства в 30–40 тысяч над основным составом своей армии находил недостаточным, основываясь на боевой практике 1800–1810 гг., опыте Ваграма (110 тысяч против 170 тысяч) и Смоленска (120 тыс. Против 165 тыс.), был уверен в своих силах, а ведь Наполеон пришел не в превосходящем, а в равном числе (133–135 тысяч на его 130–140 тысяч боевого ядра) т. е. в действительности перед русским главнокомандующим стояла задача не связывать неприятельское превосходство, а искать применения избыточности своей боевой массы для чисто оборонительного способа действий, обратить ли ее в активные поиски, или сохранить и усилить, спокойно-методически обескровливая неприятеля в первой фазе сражения, а дальше как бог на душу положит, и русская диспозиция, и развивающие ее мероприятия прямо полагают 2-е, вплоть до требования смены войск на линии огня через каждые 2 часа, высказанное Кутузовым 25 августа(6 сентября) при объезде Армии. В течении всей битвы Кутузов был уверенно-спокоен – а почему бы и нет, французский полководец все равно выше головы не прыгнет…

Что должен был испытывать военачальник по концу сражения, где у него были шансы на победу, или явное преобладание над неприятелем, когда в итоге обнаруживается что ему едва ли не надо применяться к своей неудаче; когда оказывается, что ни одно из его действий не дало того, что должно было, обязано дать, не вследствии героизма войск – простого исчисления сил, подтверждаемого тогдашней военной теорией и современной, через полтора века, ее оценкой; когда Багратион дал себя разбить, вместо того чтобы способствовать раздроблению костей неприятеля о силу русской позиции, ввязавшись в бой на пунктах, а не вокруг пунктов; когда Тучков-мямля и Бенигсен-хам разломали остроумный замысел поддержки левого фланга, суливший истребление целого корпуса; когда Платов и Уваров не смогли развернуться в открытом пространстве за левым флангом французов, а ведь всей-то работы было порезвиться среди разбегающихся обозников…? А в итоге от 2-й армии остались только клочья, которые разумно либо отправить в тыл на доукомплектование как «кадр» новых войск, либо расформировать, распределив уцелевших и легкораненых по частям 1-й… А он – доволен! Чем? Что не разбит?

– С такой армией!?

– На такой позиции!?

Давайте огласим, наконец, эту тайну Бородино; ни качество армии, ни сила позиции, ни его дарование как полководца, только что грозно блеснувшее на Дунае и что через несколько дней сверкнет еще ослепительней под Бронницей, не укладываются в этом не странно-ничейном – странно– всеобщем, всем сестрам по серьгам, результате, последний явно ниже своих исходных посылок для русской стороны, а цена его – непропорционально велика…

Еще за несколько дней до сражения Кутузов знает, не может не знать, по урокам Ваграма и Смоленска, что у него запас прочности не менее чем на два дня боя, скорее даже больше, он сам сокращает этот срок, подводит неприятеля сразу к «средней» части в отношении возможностей позиции, отменив полнозвучную «Шевардинскую прелюдию». – и доволен, что к вечеру остался с проблемой «Разобьют – Не разобьют?»

Утром разброс его шансов был между «ничья» и «победа», вечером между «ничья» и «поражение», утром совокупность условий задавала перспективу сражения и на следующий день, вечером ее уже не было – асимметрия потерь ярко выражение упавших на 2-ю армию, поколебала русскую сторону больше нежели их простое числовое выражение – потери Наполеона легли относительно равномерно по корпусам и асимметрично по родам войск, в отношении к личному составу до боя в порядке перечисления кавалерия– инфантерия-артиллерия, поэтому как целое его организация сохранилась лучше.