Русская жена

Вдруг Ольга встрепенулась, моментально закрыла мне рот тщательно наманикюренными пальчиками и упрямо потрясла головой в знак отрицания. Я смогла лишь с сожалением вздохнуть, ибо хорошо знала: в разгар истерики любые разумные доводы разбиваются об нее, как волны о скандинавские утесы.

- Все не то, Наташенька. Все не то. Ты послушай, что я ночью-то сделала...

Подруга сильно сжала мое удивленное лицо в горячих нежных ладошках и, глядя в глаза - ее страдающий зрачок был бесконечен, как Вселенная, заговорила быстро-быстро, прерывисто дыша:

- Ночью, после криков кота, я боялась заснуть. Второй раз оказаться в такой жути у меня бы просто сердце не выдержало, а от проклятых снотворных таблеток глаза прямо закрывались. Чтобы удержаться от сна, спустилась вниз в гостиную. Сидела там, сидела; думала, что делать, и плакала от полной безысходности. Но набралась смелости, заперлась и погадала на зеркалах. До чего было страшно, не передать, но выхода все равно никакого - зато зеркала никогда не врут.

- Боже ты мой, а как же ты это делала?

Скептичная насчет колдовства и заинтригованная одновременно, я почти догадалась, какую чушь способна нафантазировать себе Оленька в параноидальном состоянии.

- Берешь два зеркала покрупнее, две свечи и два хрустальных бокала. В бокалы наливаешь обязательно красное вино, ну будто бы кровь. А я с собой привезла из дома подсвечники индийские, ты видела наверняка - стоят у нас на камине. Там змея обвивает шестилепестковую чашу. Так вот они создают специальную магическую ауру. Ставишь зеркала напротив друг друга и образуешь "зеркальный коридор", понимаешь меня? Это вход. Потом начинаешь заклинать Его прийти. Надо сказать: "Суженый-ряженый, приди ко мне ужинать", капнуть в вино своей крови, начертать Его знак на весах Судьбы и обязательно протереть зеркала полотенцем. Стекла должны быть ясными, ни в коем случае не запотевшими. Он вскоре появится, сядет рядом и тебя коснется, только видно его лишь в зеркале. Здесь уже пугаться или паниковать поздно, иначе Он обозлится, что безо всякого повода побеспокоили, а просто так, и обязательно накажет каким-нибудь уродством. Зато спрашивать можно, о чем хочешь, а Он тебе станет показывать.

- О чем ты его спросила?

- О тяжелых своих предчувствиях, о будущем.

- И что же тебе в зеркале привиделось?

- Там летала рука пергаментно-синюшного оттенка, распухшая, как у утопленника. Но на ней сиял мой перстенечек, вот этот самый с бриллиантиком - подарок Гунара. Рука страшенная: все ногти сине-черные, на указательном пальце длиннющий коготь, как ятаган острый и книзу загнутый. А указал-то этот палец как раз в мою сторону.

- Оленька, золотце мое, да ведь это почти бред!

- Потом зеркало вроде как запотело. Я его снова протерла полотенцем, а руки-то трясутся - чуть не разбила. И вижу - эта лапа, тела при ней никакого не было, в кровь рвет, терзает бесформенную тушу. Вдруг рука из зеркала пропала. Я вглядывалась, вглядывалась: туша есть, а руки больше нет... Тут чувствую, словно кто-то ласково гладит меня по волосам. Нежненько так, чуть щекотно. Я хоть и не вижу, но точно знаю, что это та самая мертвая рука. Все внутренности от страха заморозило, волосы - дыбом. Смотрю на свое отражение - все лицо перемазано кровью. Хочу кричать, да не могу. А окровавленная лапа любовно так ласкает меня по голове, по плечам, по спине, по лицу. Кровь с нее на меня сочится. Только когда начало светать, наваждение отпустило. Я быстренько все разложила обратно по местам и пошла легла. Но в сердце - нож острый, и до того стало невмоготу, что снова поднялась, немного в ванной поревела и к тебе.

Ольга обхватила мою голову и прижала ее к своей большой и теплой груди. Я чуть отвернула лицо в сторону, чтобы высказаться обо всем мною услышанном, а ею якобы увиденном, но тут Гунар заиграл на подъем Первый концерт Петра Ильича для фортепьяно.

- Ой! - Молниеносно пришла в себя как бы очнувшаяся от глубокого обморока подруга. - Гунару сегодня надо рано. До работы ему надо насчет машины заехать, в ней карбюратор немножко барахлит. Побегу готовить завтрак.

Пораженная, но обрадованная столь неожиданной переменой к лучшему в Олином настроении, я живо поинтересовалась предполагаемым меню завтрака.

- Сегодня мы едим картофельные кнедлики с сыром. Любишь? Детям сварю еще овсянки с изюмом и курагой на случай, если кто кнедликов не захочет. Ты еще полежи, может и уснешь. Взбудоражила я тебя ни свет, ни заря со своими переживаниями. А с кем еще тут поделишься-то?

Снисходительно извинив чересчур экспрессивную подругу и последовав ее доброму совету, я подремала еще с часок, если не более. Никакие кошмары, дурные предчувствия, недобрые предзнаменования и прочие неприятности не обременяли мой сон, а разбудили прибежавшие поласкаться малыши. Вначале они слегка подрались за место на моем животе, но тут победитель услышал призывный Тарзаний клич с нижнего этажа и без всякого сожаления оставил призовое место. Доченька побарахталась на мне минут пять-шесть, но любопытство все же пересилило, и она тоже убежала вниз.