Русские адмиралы — герои Синопа

Так как положение оставалось тревожным, сам Нахимов выходил в море. Посему 20 июня он дал указания капитану 1-го ранга П.М. Юха-рину, который с «Силистрией» прибыл в Новороссийск, какие подготовительные работы выполнять до его возвращения^{350 351}. После возвращения он сам принял участие в ремонте установленных якорей и 23 июня сообщал командиру Севастопольского порта вице-адмиралу С.П. Хрущеву, что с 5 по 23 июля основные работы проведены. Были заменены порванные звенья цепей и т.дА 5 августа Нахимов рапортовал Лазареву: «Поврежденные и потревоженные мертвые якоря, расположенные в Новороссийской бухте, исправлены и положены на прежние места. 4-го числа августа тендер «Струя» поднят и отведен к берегу; до окончательной же очистки и освидетельствования нельзя положительно определить, может ли быть приведен в Севастополь или нет»³⁵².

6 августа контр-адмирал сообщал главному командиру, что повреждения не позволяют отправить тендер своим ходом под парусами, и просил прислать пароход для безопасной доставки флашкоутов и тендера, пока не налетела сентябрьская бора. Когда Лазарев прислал «Бессарабию» , Нахимов поручил командиру парохода доставить на буксире «Струю» и один из флашкоутов. Для большей безопасности опытный моряк рекомендовал идти вблизи берегов и при необходимости укрываться в Керчи, Феодосии или Ялте. Отправить и второй флашкоут он не решился и писал: «Конечно, тихая погода дозволила бы довести до Севастополя и другой флашхоут, но предусмотрительность и осторожность в море всегда нелишнее дело»¹.

История с подъемом «Струи» началась в январе 1848 года. Контрадмирал Юрьев 2-й доложил, что 12 января на его отряд налетела бора. В результате на берег были выброшены пароход «Боец», транспорт «Го-стогай», бриг «Паламед» с единственной уцелевшей мачтой и корвет «Пилад». В направлении тендера «Струя» 13 января виднелся только рангоут, да заметили будто вспышки выстрелов. Только 14 января, когда мрачность уменьшилась, стало видно, что тендер затонул со всем экипажем (4 офицера, 48 нижних чинов), и из воды торчал лишь топ мачты. Лазарев писал В.И. Истомину, что подобного еще не случалось. Он сокрушался, что командир не догадался отдать якорь-цепи, чтобы судно выбросило на берег, но можно было спасти большинство экипажа, как то произошло на других потерпевших судах^{353 354}. Работа Нахимова позволила установить истину.

Весной 1848 года контр-адмирал Е.И. Колтовской, командовавший отрядом судов Абхазской экспедиции, предпринял меры для спасения судов. Удалось снять с мели и отправить в Севастополь корвет «Пилад», транспорт «Гостогай» и пароход «Боец». Тендер осмотрели водолазы, и по их рассказам решили, что повреждения затрудняют подъем «Струи» и следует отложить выгрузку, пока вода не станет более теплой. 15 апреля похоронили несколько тел, поднятых водолазами. В середине мая работа перешла к сменившему Колтовского Нахимову. Тот дважды прошел на фрегате вдоль всей линии постов до того, как прибыли корабль «Силистрия» и два килектора (флашкоута), которые контр-адмирал употребил сначала для приведения в порядок мертвых якорей, потревоженных борой, а затем — для подъема тендера. Сначала судно освободили от грузов, на что в условиях северо-восточных ветров ушло два месяца. Затем Нахимов применил оригинальный метод подъема. Килекторы поставили перед оконечностями тендера, который охватили системой канатов с оттяжками и воротами подняли из воды. За час удалось поднять судно до уровня палубы, покрытой илом и обломками.

Забив отверстия, моряки за ночь отлили большую часть воды, очистили судно и поставили на просушку. Последние три тела были извлечены из кубрика. Доставленный благополучно на буксире «Бессарабии» в Севастополь, тендер подняли на мортон-эллинг и починили¹.

Нахимов руководил подъемом тендера «Струя», затонувшего в Новороссийской (Цемесской) бухте, с 12 мая по 5 августа^{355 356}. Его рапорт от 12 октября 1848 года возрождает картину борьбы русских моряков за жизнь судна:

«Прежде чем приступили к подъему тендера, он был осмотрен водолазами, и оказалось, что бушприт вдвинут внутрь, якоря вместе с верпами сброшены за борт и носовые орудия перевезены на корму, что доказывает, что приняты были меры к облегчению носовой части.

Цепи, на которых тендер стоял на мертвом якоре, найдены расклепанными сзади брашпиля, вероятно, командир тендера, видя безнадежное состояние свое, хотел воспользоваться единственным средством, остававшимся ему для спасения команды — выброситься на берег, но глыбы льда, покрывавшие весь бак и, можно сказать, превратившие в одну сплошную массу брашпиль, цепь и носовую часть, не дозволили этого выполнить.