Русские аграрные праздники

Величание состоит в том, что двор описывается как богатый. Описание богатства трафаретно фольклорное. Двор обнесен серебряным тыном. В некоторых вариантах он не серебряный, а железный, из чего некоторые исследователи заключали, что этот тын представляет собой как бы магический круг: железу приписывали силу отвращать, не допускать злые чары (Чичеров, Зимний период, 123–124). Думается, что для этого нет надобности. Для аналогии можно сослаться на некоторые былины, в которых имеются подобные же описания. Так описываются богатые боярские дворы, как, например, двор Дюка Степановича, прославившегося своим богатством. Здесь говорится о позолоченном или деревянном резном тыне, причем на каждом столбике сияет по золоченой или медной маковке:

Двор у Дюка на семи верстах,
Да кругом двора да все булатный тын,
Столбики были точеные,
Да точеные да золоченые,
Да на каждом столбике по маковке.
Маковки те были медные,
Дорогою меди все казарские.

(Гильфердинг, Онежские былины, № 243)

В былине двор «на семи верстах», т. е. очень большой, в колядке он «на семи столбах»; это как будто не имеет смысла, но объясняется тем, что старославянское «двор» означало «дом» (ср. наше «дворец»), и это значение сохранилось в фольклоре. Двор на столбах означает высокую, приподнятую над землей постройку. В былинах тын – булатный или резной, позолоченный, в колядках он железный или серебряный; в былинах на каждом столбике по золотой, медной или позолоченной маковке, в коляде – по жемчужине. Величание в фольклоре вообще часто состоит в том, что величаемый изображается как принадлежащий к самым высшим сословиям. Так, жених именуется князем, невеста – княгиней, в сказках герой изображается царевичем, в колядках крестьянский двор изображается как преувеличенно богатый, боярский[47]. От описания тына песня переходит к описанию терема. Он «златоверхий». Терема расписаны: в них изображены солнце, месяц и звезды. Этим светилам уподобляются хозяйка, хозяин и их дети. В. И. Чичеров видел здесь остатки солнечного культа: «Уподобление хозяев солнцу, месяцу, звездам входит в круг элементов обрядовых действий солнечного культа 〈…〉 такое уподобление является наивысшей формой восхваления и пожелания благополучия и связано в самых истоках своих с новогодней обрядностью как обрядностью возрожденного солнечного светила» (Чичеров, Зимний период, 124). Для такого сопоставления нет оснований. Роспись палат небесными светилами широко практиковалась на Руси XVI–XVII вв.[48] Описание потолочной росписи дополняет картину богатого боярского дома. Такие описания встречаются в былинах и в других фольклорных и литературных памятниках. Специфично для колядки уподобление светилам хозяев и деток. Для крестьянина никакое благополучие невозможно вне благополучия семьи.

В приведенном варианте хозяина нет дома, так как он уехал «суды судить да ряды рядить». Судопроизводство было когда-то привилегией князей и бояр, крестьяне не могли судить. Хозяин и здесь изображается как боярин. В других вариантах он уехал на охоту – опять привилегия богатых. Богатство сказывается и в том, какие подарки он везет: жене – кунью шубу, сыновьям – по коню, а дочкам – по золотому венцу, что предвещает свадьбу. С охоты он привозит богатые меха.

На этом кончается вторая часть русских колядок – величание. Хотя детали этого величания – серебряный тын, солнце, месяц и звезды, богатые подарки – не имеют непосредственного магического значения, самый акт величания его имеет. Вместо реальной крестьянской бедности – фантастическое богатство; крестьянская рабская зависимость заменена описанием власти, могущества и свободы. Все это делалось потому, что словам когда-то приписывали силу вызывать к жизни то, что ими изображалось. Богатство, изображенное в песне, должно было способствовать богатству в жизни. Здесь мы имеем ту же мыслительную основу, что и в других новогодних обрядах. Можно согласиться с А. А. Потебней, когда он пишет: «Чем далее в старину, тем обычнее и крепче вера в способность слова одним своим появлением производить то, что им означено. На такой вере основаны все поздравления и проклятия» (Потебня, Объяснения, II, 59).

После величания следует требование подарка, которое, как правило, имеет шуточную форму. В приведенном варианте оно звучит так:

Наша-то коляда
Ни мала ни велика,
Она в дверь не лезет
И в окно нам шлет.
Не ломай, не гибай,
Весь пирог подавай!

В овсеневой песне поется:

Кошку, ножку
Сунь кочережкой
В верхнее окошко.

(Шейн, Великорус, № 1040)

Варианты многочисленны, но смысл их один. Требование подарка – отнюдь не попрошайничество и не нищенство. Это – властное требование услуги за услугу.