Русские баптисты и духовная революция (1905–1929 гг.)

Различные виды общинной деятельности берут свое начало из дореволюционных времен. Однако гораздо больше общин после революции обзавелось своими женскими и молодежными кружками, хорами, а также стали устраивать праздники жатвы и «вечера любви». По-видимому, это результат взросления всего движения и высвобождения миссионерского энтузиазма в годы революции. В меньшей степени здесь сказалось влияние инициатив нового советского правительства, которое тоже стремилось мобилизовать молодежные, женские и прочие добровольные объединения. Однако в речевом поведении энтузиастов подобных объединений евангеликов нельзя не услышать отзвуки большевистского новояза. Праздники жатвы появились в то же время, что и советские праздники урожая. Однако, хотя можно сказать, что в раннем советском обществе находилась своя ниша даже для религиозных объединений, они ни в коем случае не обязаны своим процветанием большевистскому режиму. Но в начале советского периода появилась и другая форма евангелических ассоциаций – коммуны, или хозяйственные кооперативы, на основе которых даже планировалось выстроить целый христианский город в Сибири. Такие социально-экономические эксперименты, с одной стороны, были вдохновлены той атмосферой коллективистского идеализма, который царил в раннем советском обществе, с другой – оказались возможны благодаря советскому законодательству. Евангелические коммуны стали полигоном для эксперимента по сосуществованию христианского социализма с большевистской моделью устройства общества.

Социально-экономические эксперименты

Появление религиозных сельскохозяйственных коммун стало самым примечательным примером тех новшеств, которые стали возможны в жизни евангеликов в первое десятилетие советской власти. В октябре 1921 г., когда Советская Россия стала восстанавливать экономику, развалившуюся за годы войн, большевистское правительство само обратилось к религиозным диссидентам, приглашая их построить на селе «образцовые» коммунальные поселения в заброшенных поместьях. Значимое меньшинство среди всех сектантских групп откликнулось на предложение с энтузиазмом, см. [Petrus 1953; Memoirs of Peasant Tolstoyans 1993; Клибанов 1969: 238–240]. Прежде баптисты, евангельские христиане и другие диссиденты уже учреждали разного рода совместные хозяйства. С 1918 г. крестьянской бедноте, рабочим и ремесленникам было разрешено формировать хозяйственные объединения, где жизнь организовывалась по коммунистическим принципам [РГАСПИ, ф. 17, оп. 84, д. 799, л. 28; История евангельских христиан-баптистов 1989: 174; Atkinson 1983:219–122]. Но теперь Ленин учредил «комиссию по заселению совхозов, свободных земель и бывших имений сектантами и старообрядцами» (ОРГКОМСЕКТ), которая стремилась сделать из религиозных диссидентов партнеров режима в деле восстановления деревни [РГБ, ф. 369, к. 35, д. 29, л. 29–32; ф. 369, к. 36, д. 2, л. 1–7; ф. 435, к. 96, д. 38, л. 1–2; RGASPI, ф. 17, оп. 84, д. 799, л. 1].

Коммуна «Гефсимания», основанная в 1919 г., служит хорошим примером подобного сотрудничества. В разгар Гражданской войны 11 семей рабочих и крестьян из евангельских христиан поселились в пустовавшем имении в Тверской губернии; здания усадьбы были полуразрушены, а земля заброшена. Коммуна задалась целью построить общежитие по образцу первых христиан, где, согласно деяниям апостолов, все у всех было общее. Гефсиманцы восстановили и расширили постройки, заново распахали землю, завели скот. В 1920 г. у верующих была своя электростанция, которая освещала коммуну и соседнюю деревню. Продуктивность труда на земле и нескольких ремесленных лавок вскоре позволила коммуне приобрести несколько сельскохозяйственных машин, которые они так же, как и электроэнергию, делили со своими соседями-крестьянами. Поначалу 50 десятин пахотной земли имения давали от 40 до 45 пудов зерна с десятины, а к 1926 г. урожайность, по сообщению самих коммунаров, возросла до 60–75 пудов с десятины, а в урожайный год – до 100. Коммунары жили вместе в двух зданиях усадьбы и делили общую столовую. Одежду и обувь покупали централизованно на деньги общины, распределяя между членами по потребностям. Коммуной управлял совет, который избирался всеми членами общины, достигшими 18 лет. Гефсимания действовала в соответствии с советским положением о совхозах, а в 1923 г. приняла участия во Всероссийской сельскохозяйственной выставке в Москве [ГМИР, ф. 13, оп. 1, д. 196, л. 1–7; РГАСПИ, ф. 17, оп. 84, д. 799, л. 27][166].