Русские баптисты и духовная революция (1905–1929 гг.)

В то же время евангелические кооперативы также имели духовное значение. Для многих верующих они представляли собой попытку совместно жить как первые христиане, которая со временем должна была привести к реформе всего общества в целом. В январе 1925 г., вдохновленный зрелищем радостного труда во время своего последнего визита в коммуну Гефсимания, Проханов призвал к новому, евангельскому образу жизни. Будучи не только пылким верующим, но и инженером по образованию, он рисовал картины нового общества, построенного на принципах веры, коллективного труда, технологии, гигиены, творчества, трезвости и стремления к самосовершенствованию. Эти принципы были официально приняты Съездом Союза евангельских христиан в Ленинграде в декабре 1926 г. [Проханов 1925а; Проханов 19256; Записи заседания 1927: 22–23][168].

В следующем году, вооружившись разрешением от наркомата земледелия, Проханов с еще одним инженером отправились в экспедицию на Алтай, где с помощью специалистов из Томского университета провели оценку различных мест для основания утопического поселения евангеликов, Города Солнца, или Евангельска (в проекте были оба названия). В присутствии представителей местного правительства они посадили на месте будущего города три кедра и три клена. Вернувшись в Ленинград, они продолжили строить планы, а весной 1928 г. отправились в том же составе в коммуну Вифания в Тверской губернии, чтобы исследовать, подойдет ли организация этой коммуны как образец для строительства нового христианского общества [Таш-Отлу-Кей 1928: 44–52; Шопмишич 1928].

Город Солнца так и не был построен, поскольку к 1927–1928 годам правительство начало наступление на религиозные организации, частный сектор экономики, независимые хозяйственные объединения и мечтателей, которых нельзя было полностью подчинить генеральной линии партии. Предложение о строительстве Евангельска осталось памятником тем возможностям, которые открылись в раннесоветский период для реализации самых разных социальных экспериментов. В это же самое время партийная печать была переполнена прожектами, как перестроить не только быт, но и все мировоззрение граждан в соответствии с принципами коммунизма. Строители утопических городов тоже воображали новое общежитие, которое будет выражать коллективистский дух радикально преображенного человечества [Таш-Отлу-Кей 1928: 44–52; Шопмишич 1928]. Таков был Проханов, видевший утопию под углом христианства, и он получил разрешение от советского правительства на ее осуществление!

В 1920-е годы евангелики воспользовались своими в целом неплохими отношениями с советским правительством, чтобы развивать свои сообщества, опираясь на опыт и достижения прежних лет, а также экспериментировать с новыми формами организации в новом советском обществе. Если во время голода 1921–1922 годов у православных изымались ценности, чтобы закупать продовольствие для голодающих, то баптистам и евангельским христианам было разрешено самим организовывать поставки помощи и самим получать помощь от единоверцев заграницей [Помощь голодающим 1922: 25; ГМИР, колл. 1, оп. 8, д. 34, п. 12, л. 12 об. – 13]. Кроме того, в это же время, когда велось сокрушительное наступление на Православную церковь, большевики призывали сектантов сотрудничать с властью, чтобы восстановить деревню, изувеченную войной. Баптисты и евангельские христиане охотно откликались на такие приглашения и приветствовали наступление на когда-то государственную Церковь. Словами и делами они стремились убедить большевиков, что их христианская вера была совместима с социалистическим обществом. Кроме того, само устройство советского общества давало им достаточно возможностей для того, чтобы создавать работающие институты и привлекать новых членов на протяжении 1920-х годов.

Новые верующие, которые присоединялись к евангелическим общинам в раннесоветский период, по-прежнему главным образом искали спасения, освобождения от греха и обретения смысла в жизни. В рассказах об обращении они по-прежнему говорят о поддержке, которую им оказали «братья и сестры» по вере; в частности, важно, что в этот период, когда люди часто оказывались вырваны из привычной жизни, они могли найти группу верующих, где бы они ни оказались [ГМИР, колл. 1, оп. 8, д. 312, л. 31 об., 35, 144; д. 320, л. 22]. Новые общины быстро вовлекали их в различную деятельность, где они общались с другими верующими, обучались новым навыкам и получали моральную поддержку. Хотя обращенные 1920-х годов часто говорят о трудностях жизни в безбожном обществе, в их личных документах практически нет упоминания политики. Кажется, что люди просто жили своей жизнью, сталкиваясь с уже знакомыми нам проблемами отвержения семьей и обществом, но главным образом заботясь о распространении Благой вести.

Илл. 7. Подготовка к строительству нового молитвенного дома. Май 1927 г., Пески, Тамбовская губерния. Источник: Баптист Украины, 1927