Русские беседы: лица и ситуации

Впрочем, если на съезде Шипов со сторонниками оказался в меньшинстве, то это обстоятельство демонстрировало в первую очередь расхождение между участниками съезда и земской средой. Так, согласно воспоминаниям кн. Д. И. Шаховского, одного из радикально настроенных и деятельных участников съезда, «третье требование тактического доклада на съезде «Союза освобождения» состояло в предъявлении определенных конституционных заявлений на земских собраниях. Здесь Союзу было всего труднее воздействовать: имея своих членов в большинстве губернских земских собраний, он, однако, нигде не располагал большинством. Почти все губернские собрания в той или другой форме отозвались на события, по большей части в виде всеподданнейших адресов, и в большинстве их мысль о представительстве была выражена. Но только два собрания – Саратовское и Тверское – раскрыли в своих постановлениях всю формулу всеобщего избирательного права, другие собрания ограничились гораздо более общими выражениями. Тем не менее подача земских адресов производила также сильное впечатление. Тексты размножались, передавались из рук в руки, недостаточно откровенный и решительный язык заявлений объясняли всегдашней осторожностью земцев; во всяком случае, повсеместное обсуждение политических вопросов во время земских собраний, хотя нередко и в частных закрытых совещаниях, служило красноречивым признаком новых завоеваний политической мысли»[481].

С этого времени Шипов все более дистанцируется от текущей политики – если в глазах и правительства, и оппозиции он остается одной из влиятельных фигур, то сам он уже не находит себе места в новой политической реальности. Так, летом 1905 г. он уезжает в Маньчжурию для организации ликвидации земских медицинских отрядов и возвращается в Москву лишь в последних числах сентября. После издания Манифеста 17 октября 1905 г. гр. С. Ю. Витте предлагает ему войти в кабинет в качестве государственного контролера, но от этого предложения Шипов в итоге отказывается, поскольку, во-первых, не видит смысла в индивидуальном вхождении – задача заключается в создании министерства общественного доверия, а это предполагает, что новые министры будут опираться на соответствующую поддержку (инициированные переговоры с Организационным бюро земских съездов оказались безуспешны), а, во-вторых, отсутствие в составе кабинета неприемлемых для общества лиц. Последний вопрос оказался безусловным камнем преткновения, так как обе кандидатуры на пост министра внутренних дел – Д. Ф. Трепов и П. Н. Дурново – выступали для Шипова и коллег в качестве persona non grata. Участвовал Шипов и в обсуждении в Царском Селе под председательством Государя закона о выборах в Государственную думу[482], решительно высказываясь в пользу всеобщего избирательного права, аргументируя это тем, во-первых, что для того, чтобы осуществление участия в законодательной власти «Думой было встречено доверием всего населения и имело надлежащий авторитет, необходимо, чтобы состав Думы слагался не из представителей интересов отдельных классов, а являлся представительством народа, свободно избранного на общих и равных для всех выборах»[483] и, во-вторых, что «при цензовом начале […] могут быть устранены от участия в выборах желательные консервативные элементы общества. Россия – страна демократическая и в основу избирательной системы должен быть положен демократический принцип общего и равного права голоса. Государственная дума будет наиболее консервативной в том случае, если возможность участвовать в выборах будет предоставлена всему народу, а не отдельным его классам»[484].

Попытка избрания в Государственную думу для самого Шипова закончилась неудачей – а последняя большая политическая роль выпала ему перед роспуском I Государственной думы, когда возник проект образования министерства под его председательством, для объединения всех умеренных общественных сил и их сотрудничества с правительством. Сам Шипов фактически уклонился от этой роли, не находя должной поддержки – и в данном случае он, вероятно, трезвее оценивал свое положение, чем внешние наблюдатели, полагая, что претендующий на умиротворение кабинет должен быть составлен из значительного числа представителей кадетской партии, под председательством С. А. Муромцева, как человека верующего и не диктаторского склада, в отличие от П. Н. Милюкова, и при этом обладающего должным авторитетом[485]. В разговоре с Государем 28 июня 1906 г. Шипов утверждал, что привлечение к правительству кадетов не столь опасно, как это представляется по их публичным заявлениям – и в то же время необходимо, если целью является достижение прочного общественного согласия: