Русские беседы: лица и ситуации

«В настоящее время и при сложившихся условиях возможно образование кабинета только из представителей большинства Государственной думы. Оппозиционный дух, который в настоящее время ярко проявляется среди к.-д. партии, не может внушать серьезных опасений. Такой характер ее в значительной мере обусловливается занимаемым ею положением безответственной оппозиции. Но если представители партии будут привлечены к осуществлению правительственной власти и примут на себя тяжелую ответственность, с нею сопряженную, то нынешняя окраска партии, несомненно, изменится и представители ее, вошедшие в состав кабинета, сочтут своим долгом значительно ограничить требования партийной программы при проведении их в жизнь и уплатят по своим векселям, выданным на предвыборных собраниях, не полностью, а по 20 или 10 коп. за рубль»[486].

Как известно, переговоры эти завершились ничем (после чего участники и наблюдатели еще в эмиграции продолжали дебаты о виновниках не случившегося коалиционного правительства), но после роспуска I Думы новоназначенный председатель Совета министров П. А. Столыпин начал переговоры с рядом общественных деятелей (гр. П. А. Гейденом, А. И. Гучковым, кн. Г. Е. Львовым, кн. Н. Н. Львовым, М. А. Стаховичем и Д. Н. Шиповым) о возможности вхождения некоторых из них в новый кабинет. Итогом неудачи этих переговоров стал обмен публичными заявлениями – сначала правительственного сообщения, а затем письма графа Гейдена и совместного письма Д. Н. Шипова и кн. Г. Е. Львова с изложением своих позиций как о фактической стороне дела (в искажении которой авторы писем упрекали правительство), так и о принципиальных разногласиях. Этот обмен публичными заявлениями оказался важен не только в том отношении, что всякое взаимодействие между Столыпиным и Шиповым с этого момента было исключено (в глазах Шипова деятельность первого «руководилась культом силы и была направлена, с одной стороны, к охранению бюрократического абсолютизма, а с другой – к поддержке имущественных классов, не считаясь с требованиями общего блага и нравственного долга»[487]), но и обнаружило расхождение с большинством «Союза 17 октября», одним из учредителей которого он был. После окончательного расхождения с А. И. Гучковым, поддержавшим кабинет Столыпина, Шипов присоединился к партии мирного обновления и на этом уже практически окончательно завершил свою политическую карьеру.

Впрочем, вплоть до 1909 г. он оставался членом Государственного Совета, куда был выбран от земства в 1906 г., еще прежним их составом, образованным в 1903 г. Однако после того, как развеялись слухи о возможном занятии им министерского поста или кресла председателя Совета министров и выхода из «Союза 17 октября», «большинство членов Государственного совета сохранило ко мне только вежливые отношения исключительно формального характера, избегая обмена со мной мнениями по вопросам политики и законодательной деятельности. Продолжение моего участия в Государственном совете было для меня очень тягостным и оно сделалось еще более неприятным во время третьей сессии Государственного совета, когда, после роспуска второй Государственной думы, бюрократия и вообще реакция чувствовали себя в положении победителей над освободительным движением»[488]. О настроениях его в это время говорит, например, письмо М. В. Челнокову от 23.IX.1908 из подмосковного имения Ботово: