Русские беседы: лица и ситуации

Аксаков поддерживал с Марией Федоровной отношения на протяжении 1860-1880-х гг., многократно упоминая ее в письмах к другим корреспондентам, однако эпистолярное наследие не очень велико потому, что собеседники, как правило, общались лично. Данная публикация содержит тексты писем, оригиналы которых хранятся в Рукописном отделе Института русской литературы (Пушкинский Дом) РАН (РО ИРЛИ РАН): Ф.3 (Аксаковы). Оп. 2 Ед. хр. 52. Оригиналы писем частично датированы карандашом – вероятно, это было сделано при подготовке писем к печати (в рамках мемориального издания переписки И. С. Аксакова, начатого вдовой). Эти датировки нами сохранены и даются в верхнем левом углу, в угловых скобках с подчеркиванием (<…>), недатированные письма датированы нами примерно, датировка аналогична, без подчеркивания (<…>).

При подготовке к публикации сохранены случаи написания, имеющие выраженный индивидуальный характер, и варианты, которые носят смысловой оттенок.

* * *

I

<11 Июля 1862>

Не можете ли Вы мне сказать, Графиня, где теперь находится Юрий Федорович, и не собирается ли он в Москву. Вот уже на три телеграммы мои и на несколько писем я не получаю ответа. Вы, может быть, уже знаете, что он утвержден Редактором «Дня»[257].

Чижову[258] в его просьбе Министр отказал, и даже не счел нужным, хоть ради приличия, чем-нибудь мотивировать этот отказ. Тогда я представил в Редакторы (разумеется – номинальные) Юрия Федоровича, согласно его собственному вызову. Мне бы и в голову не пришло представить в редакторы человека, официально отсутствующего из Москвы и официально пребывающего на службе в Самаре, но Юрий Федорович сам первый телеграфировал мне об этом, а потом прислал мне и форменное письмо с предложением себя в Редакторы. Странность этого, кажется, ему и в голову не приходила, а если и приходила, то, может быть, он намерен ее устранить – выйдя в отставку? Но сбыточно ли это? Если бы это могло статься, я бы поблагодарил судьбу за случившееся со Днем – но именно на все мои вопросы об этом, он ничего не отвечает. Тем не менее я послал, через Цензурный Комитет, к Головнину[259] письмо Юрия Федоровича, – и тотчас же последовало утверждение, без всяких оговорок. Но Ценз. Комитет не принимает однако же от меня статей, и уверен, что это действие со стороны Головнина, новая его плутня, что тут скрывается какая-нибудь западня: ему слишком хорошо известно, что Ю<рий> Ф<едорович> служит в Самаре[260], а утверждая его редактором, свидетельствуя перед ним полную свою готовность, и проч., он может потом сказать, что препятствия возникли не от него. А препятствия непременно возникнут. Цензурный комитет послал Ю<рию> Ф<едоровичу> запрос в Самару: где он намерен устроить Редакцию, – чтоб сообщил адрес. Не говоря о том, что ответ на этот запрос последует только через три недели, – а эта проволочка крайне для меня невыгодна, – самый ответ очень затруднителен: сказать, что в Москве – будут принимать в соображение его отсутствие, время – пересылки (мнимой) статей из Москвы в Самару на его утверждение, и проч. Головнин думает про себя: а, вы хотите устроить номинальную передачу, – я же вас поймаю на слове, я утверждаю Самарина Редактором, и Ценз<урный> Комитет будет наблюдать, чтоб Редактором был Самарин, а не Аксаков.

Сделайте милость, Графиня, вызовите Ю<рия> Федоровича в Москву хоть на две недели. Я сам ему пишу об этом, но я не знаю, где он находится – в Самаре или в деревне. Я заезжал нынче в Ваш дом: там мне сказали, что от него недавно получено письмо и послано в Серпухов. Если Вы знаете что-нибудь о его планах, будьте так добры, напишите мне, адрес просто: в редакцию Дня.

Преданный Вам

Ив. Аксаков.

11 Июля

1862

Москва.

II

<2-я половина апреля 1864 г.>

Поздравляю Вас, Графиня, с Принятием Св. Тайн. Вот две карточки матушки: одна для княгини, другая для Юрия Федоровича[261]; также одна моя для Катерины Алексеевны, в обмен на ее карточку, которую буду ждать.

Бедная графиня Баранова! И подумать об ней тяжело: казалось бы – только бы жить поживать им в любви, в счастии, цветущей семьей!.. Неисповедимы судьбы Божии[262].

К Субботе Вы верно вернетесь, и тогда я надеюсь поздравить Вас с наступившими, а не наступающими праздниками. Мы собираемся всей семьей встретить праздники у Троицы: Маменьке слишком тяжело встречать его здесь.

Преданный Вам

Ив. Аксаков.

III

<12 Июня 1864>

Благодарю Вас, любезнейшая Графиня, за присылку адреса Юрия Федоровича. Получил от него одно письмо из Венеции и потом несколько строк из Вены, а сам писал ему, адресуя в Берлин. О здоровье он не пишет ни слова, но в письме из Венеции говорил, что в ней так хорошо, что он забывает и Польшу, крестьянское дело и День, и всю Россию – чему я очень порадовался.