Если личность Ивана Сергеевича Аксакова достаточно известна, то об адресате его писем необходимо сказать несколько слов. Мария Федоровна Самарина (1821–1888) была сестрой Юрия Федоровича Самарина, близкого друга Ивана Сергеевича, Дмитрия Федоровича Самарина, тесно приятельствовавшего с Аксаковым, а также Петра Федоровича Самарина. Самаринское семейство, со своим особенным, крепким духовным складом, играло большую роль в жизни Аксакова, поддерживавшего отношения той или иной степени близости со всеми членами этого многочисленного семейства, и в истории славянофильства. Его представители, второе поколение самаринского семейства, смогли (в отличие от Дмитрия Хомякова, также претендовавшего на эту роль – без достаточных способностей) сохранить славянофильство как некое «семейное предание», счастливо избегнув его «мумификации», чтобы дать ему новый импульс – правда, в сфере весьма далекой от политической, в деятельности «новоселовского» кружка, рассматривая его в первую очередь как способ осмысления православного учения. Мария Федоровна вышла замуж за графа Льва Александровича Соллогуба (1812–1852), советника русского посольства в Вене, знатока искусств, брата гр. В. А. Соллогуба, известного писателя, также достаточно близко знакомого с Аксаковым (о спорах и беседах с которым – и обмене поэтическими посланиями – во время отдыха на Серных Водах в 1848 г. последний красноречиво рассказывал в письмах к родным[252]
), а еще до того выбранного в качестве объекта критических размышлений Юрием Федоровичем Самариным, приобретшего первоначальную журнальную известность статьей «Тарантас, соч. графа Соллогуба»[253]. Число точек пересечения легко увеличить, поскольку речь идет о Москве, не очень далекой от «грибоедовской», т. е. о достаточно узком круге высшего и верхней части среднего дворянства, максимум полутора – двух тысячах семейств, которые и будут основной аудиторией славянофильского круга. Б. Н. Чичерин, другой представитель той же среды, оставил о Марии Федоровне выразительную мемуарную зарисовку: