Читаем Русские фамилии полностью

ед. ч.мн. ч.
м. р.ж. р.
Им.ДубровскийДубровскаяДубровские
Вин.ДубровскогоДубровскуюДубровских
Род.ДубровскогоДубровскойДубровских
Дат.ДубровскомуДубровскойДубровским
Твор.ДубровскимДубровскойДубровскими
Пред.ДубровскомДубровскойДубровских
 
Им.ТрубецкойТрубецкаяТрубецкие
Вин.ТрубецкогоТрубецкуюТрубецких
Род.ТрубецкогоТрубецкойТрубецких
Дат.ТрубецкомуТрубецкойТрубецким
Твор.ТрубецкимТрубецкойТрубецкими
Пред.ТрубецкомТрубецкойТрубецких

4.2. Фамилии на-ый/-ой и -ий. Фамилии на -ый/-ой и -ий подобно фамилиям предшествующей группы представляют собой обычные полные прилагательные, используемые в качестве существительных. Но семантически они отличаются от фамилий на -ский/-цкий. Большинство из них может также употребляться в качестве обычных прилагательных, и, следовательно, синтаксическую природу их как существительных определяет, по-видимому, единственный признак — быть фамилиями.

Окончание -ый имеет место в безударной позиции после твердого согласного, например, Холодный, Волосатый; под ударением — окончание -ой, например, Яровой (‘весенний’), Земляной. После мягкого согласного следует окончание -ий, всегда безударное, например, Вчерашний, а после х, к, г, ш, ж — -ий (в безударной позиции) и -ой (под ударением), например, Безухий, Великий, но Плохой, Благой (‘кроткий, тихий’), Большой, Чужой.

В целом эти фамилии сохраняют ударение исходных прилагательных. Но в нескольких ударение сместилось на последний слог, благодаря чему они стали отличаться от соответствующих прилагательных, как например, Дешевой (дешёвый), Дикой (дикий), Толстой (толстый). Не исключено, что в ряде случаев эти фамилии отражают устарелое или диалектное ударение.

Парадигмы склонения: Зелёный, Толстой

ед. ч.мн. ч.
м. р.ж. р.
Им.ЗелёныйЗелёнаяЗелёные
Вин.ЗелёногоЗелёнуюЗелёных
Род.ЗелёногоЗелёнойЗелёных
Дат.ЗелёномуЗелёнойЗелёным
Твор.ЗелёнымЗелёнойЗелёными
Пред.ЗелёномЗелёнойЗелёных
 
Им.ТолстойТолстаяТолстые
Вин.ТолстогоТолстуюТолстых
Род.ТолстогоТолстойТолстых
Дат.ТолстомуТолстойТолстым
Твор.ТолстымТолстойТолстыми
ПредТолстомТолстойТолстых

4.3. Фамилии в застывшей форме родительного падежа:

(I) в единственном числе. Имеются две небольшие группы фамилий в форме род. п. ед. ч. прилагательного:

а) Фамилии на -ово, то есть с окончанием, записанным фонетически, и конечным ударением: тип Дурново.

б) Фамилии, видимо, с церковнославянским окончанием -аго и ударением на а: тип Живаго.

Обе группы называются и рассматриваются на с. 138139.

Морфологически эти фамилии следует рассматривать как существительные, они подобны всем существительным на , которые не принадлежат к общеславянскому фонду или не имеют суффикса, не склоняются.

(II) во множественном числе. Эти фамилии известны как сибирские (см. с. 1819): они оканчиваются на -ых, а после х, г, к, ч, ш, щ, ж — -их.

Ударение такое же, как в исходном прилагательном, например, Беспамятных (беспамятный), Ильиных (Ильин), Косых (косой), Коротких (короткий), Больших (большой).

В таких фамилиях (которые мало отличаются от фамилий на -ов/-ев, образованных от прилагательных), если они состоят из двух слогов, прослеживается тенденция к перемещению ударения на конечный слог, например Черных (чёрный), Долгих (долгий), Мелких (мелкий), Пятых (пятый).

Эти фамилии не склоняются.

5. Бессуфиксальные фамилии в форме существительных

Фамилии, представляющиеся простыми нарицательными существительными и не оформленные специальными суффиксами, которые рассматривались выше, довольно редки. Русский обычно удивляется, когда сталкивается с фамилией такого типа, как Мельник, Медведь, Жук. Он воспринимает ее скорее как название профессии или как прозвище, но не как фамилию в привычном смысле слова.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Вторжение жизни. Теория как тайная автобиография
Вторжение жизни. Теория как тайная автобиография

Если к классическому габитусу философа традиционно принадлежала сдержанность в демонстрации собственной частной сферы, то в XX веке отношение философов и вообще теоретиков к взаимосвязи публичного и приватного, к своей частной жизни, к жанру автобиографии стало более осмысленным и разнообразным. Данная книга показывает это разнообразие на примере 25 видных теоретиков XX века и исследует не столько соотношение теории с частным существованием каждого из авторов, сколько ее взаимодействие с их представлениями об автобиографии. В книге предложен интересный подход к интеллектуальной истории XX века, который будет полезен и специалисту, и студенту, и просто любознательному читателю.

Венсан Кауфманн , Дитер Томэ , Ульрих Шмид

Зарубежная образовательная литература, зарубежная прикладная, научно-популярная литература / Языкознание / Образование и наука