Русские хроники 10 века

Вечером и на следующий день медов, пива кметам не подавали. Десятинники приглядывали, чтоб самовольно вина не испробовали. Утром в становище пришли иереи, диаконы, прочие клирики, принесли книги со священным писанием, иконы, растолковывали символ веры, заповеди божьи. Весь день до позднего вечера гудели голоса ратников, вразнобой повторяющих слова обязательной молитвы: «Верую во единаго бога Отца, Вседержителя, Творца Небу и земли, видимым же всем и невидимым… Верую и в Духа Святаго, Господа, Животворящего, иже от Отца исходящего, иже со Отцем, и Сыном споклоняема и сславима, глаголававшего пророки… И жизни будущего века. Аминь». Попы, для язычников все клирики – попы, учили не только обязательным молитвам и наставляли о поведении во время крещения, ибо крещение есть великое таинство и относиться к нему надобно с благоговением, но и, поражая воображение варваров, рассказывали о чудесах, явленных божественным промыслом. О чудесах, явленных в стародавнее время – слепоте и прозрении князя Бравлина, взявшего Сурож и творившего поначалу в покорённом городе великие непотребства, о епископе Капитоне, вошедшем в горящую печь и вышедшем из неё целым и невредимым, – повествовали одинаково. Те чудеса говорили о существовании бога, о его попечении верующим в него. О недавнем же чуде, свидетельствовавшем о расположении к ромеям Богородицы, рассказывали двояко. В том, что чудо явилось при басилевсе Льве Мудром и патриархе Макарии, и в том, что в то время Византия вела великую брань с сарацинами, и враги подошли к самому Константинополю, в том рассказчики сходились. Далее поведатели описывали чудо вразнобой. Последнее чудо было явлено в Константинополе, никто из корсунян при нём не присутствовал, а слухи есть слухи.

Одни рассказывали так. Чудо явилось Андрею, Христа ради юродивому, славянину, рабу Феогноста, во время всенощного бдения во Влахернском храме. Тот Андрей увидел идущую по воздуху Пресвятую Богородицу, озарённую небесным светом и окружённую ангелами. Сопровождали Богородицу Иоанн Креститель и Иоанн Богослов. Андрей, не веря глазам своим, сказал о видении молящимся. Те подняли взоры свои и созерцали Богородицу. Богоматерь, обливаясь слезами, молилась. Затем подошла к престолу и опять молилась за предстоящий народ. Закончив молиться, сняла с себя покрывало и распростёрла его над всем стоящим народом, и от того на весь народ снизошла благодать.

Иные рассказывали по-другому. Сколько-то сот смельчаков вышли из города биться с сарацинами. Сарацин же была тьма. Окружили иноверцы ромеев, избивали их, и пришла тем ромейским ратникам неминуемая погибель. Пречистая же Богородица накрыла христолюбивое воинство покрывалом и скрыла воев от глаз врагов. Ромеи побили множество сарацин и целёхонькими вернулись в город.

Сказ о последнем чуде много способствовал обращению язычников, но совсем не так, как мыслилось просветителям.

Вредные варвары были себе на уме и понимали услышанное на свой лад.

Что ж Пречистая Богородица не скрыла вас от наших глаз и позволила побить? Знать, Богородица-то на нашей стороне и дарует нам своё покровительство. Так мыслилось некоторым руським людям, и эти некоторые делились своими мыслями с друзьями.

Князь два года как крестился, размышляли иные, и руськие боги не покарали его за отступничество. Неужто руськие боги слабее христианского бога и его сына Иисуса Христа? Может, и вправду нет их, а молимся бесам да деревяшкам. Иначе как могли попустить боги отступничество? Князь, став христианином, уложил с ромеями мирный ряд без брани, без крови. Кромный город взяли хитростью, а уж не верили, что возьмут. Знать, Христос помогает нашему князю, Богородица, вишь, не заступилась за корсунян.

Уй, чей гораздый умственный взор проникал в подоплёку всякого человечьего деяния, и тогда тщание оказывалось не усердным, но прелестным, сидя за вечерней трапезой, говорил сыновцу:

– Вишь, как корсунские попы изготовились на Русь идти. Так и чешут, так чешут по-русски, и молитвы по-нашему читают, – отхлебнув из чаши, молвил с ехидцей: – Кормов им в Корсуне не хватает, русское изобилие манит, или архиерей жизнь заел? – уже серьёзно добавил: – Опасался я, станут по-гречески молитвы читать, не поймёт их людство, не пойдёт за ними. Смотрел я на поповские беседы. Слушают вои попов. Иные, рот разинув, иные в землю глядят да зыркают. Ништо, окрестим. Попервах дружину окрестим, воев после. В город на крещение рать безоружную введём, а дружина при оружии будет.

После трапезы иерей Анастас имел тайную беседу с Владимиром, наставлял князя. Беседовали вдвоём, уя князь не позвал. Скрывать от Добрыни было нечего, да нравному князю хотелось обходиться без советчика.

Иерей внушал князю:

– Во всякой церкви должны иметься мощи святых. Без мощей церковь бедна. В архиерейской церкви хранятся мощи святого Климента и ученика его Фива. Как окрестишь рать, проси у архиерея те мощи. Сердце архиерея размягчится, ибо сонмище язычников в лоно церкви придёт. Кто такой святой Климент, я тебе после расскажу.

* * *