Русские на снегу: судьба человека на фоне исторической метели

В перерывах между нашими полетами, а иногда и вечером, Алкснис учился летать на самолете Р-5. В свои тридцать с хвостиком лет, через две недели после появления в школе, он довольно уверенно пилотировал самолет. Должен сказать, что летчики, как и шахтеры, с истинным уважением относятся к людям, хотя бы побывавшим на их рабочих местах: в воздухе или под землей. В летных качествах Алксниса мне пришлось убедиться, когда дежурил по старту. В мои обязанности и обязанности приданных мне пяти курсантов-новичков входило обозначение зоны взлета и посадки на аэродроме: нужно было правильно разбить старт и финиш для взлета и посадки, обозначить стоянки. Для этого мы выложили знак «Т» и все ограничители, осмотрели летное поле — нет ли ям или камней. Вскоре затарахтел мотор «Фордика», который обслуживал начальника школы. Самолет уже стоял на старте. Я подошел и доложил Алкснису о готовности старта. Он пожал мне руку и с легким прибалтийским акцентом спросил: «Каков ветер?». Ветер к вечеру стихал, о чем я и сообщил начальнику ВВС Красной Армии, как его всюду именовали тогда, обходясь без званий. Алкснис был одет в темно-синий комбинезон из плотной материи. Он надел шлем, техник помог приладить парашют, застегнуться на груди и в паху. Другими ремнями летчик пристегивался в кабине самолета.

Эту новость-парашют стали применять только на Р-5, а на других видах самолета мы летали, положившись лишь на волю Божью. Алкснис вырулил к месту, где стоял курсант-стартер, наблюдающий за воздухом и летным полем и дающий летчику последнее разрешение на взлет. Стартер махнул белым флагом, и самолет побежал. На моих глазах Алкснис выполнил всю программу: два полета по кругу и два полета в зону. Он без дураков выполнял боевой разворот, штопорил, делал мелкие и глубокие виражи, петлил. За время моего дежурства он вылетал четыре раза. Самолет порулил в сторону ангара, а мы принялись убирать знаки с аэродрома. Словом, пример для подражания был неплохой. Но наши «политрабочие», конечно, подняли невообразимый гвалт, заметно снизив замечательный эффект действительно прекрасного примера нашего начальника. Всюду висели боевые листки, и даже большой красный транспарант в школе: «Учитесь летать так, как летает начальник Военно-Воздушных Сил Красной Армии Я. Алкснис, который окончил летную школу за две недели!» Конечно, Алкснису не приходилось учить теорию и многое другое, что нужно знать профессиональному летчику, но в любом случае он показал себя молодцом. Вскоре Алкснис улетел в Москву, пилотируя свой самолет, а в задней кабине в качестве штурмана пристроился начальник военно-учебных заведений ВВС Красной Армии товарищ Левин.

Обучение шло своим чередом, а все курсанты, слушатели курсов командиров звеньев, с интересом ожидали финала романа моего друга Анатолия Рябова с «царицей Тамарой». Эта небольшого росточка пухленькая, но стройная еврейка лет чуть поболее двадцати, смахивающая на Кармен, была женой старшего лейтенанта преподавателя общей тактики Сурина. Он был очередным мужем Тамары, которая вообще-то специализировалась, в основном, на летно-техническом составе и в сексуальном смысле считала самим надежным способом избежать искушения — поддаться ему. Пока Сурин талдычил обалдевающим от жары курсантам-летчикам тактику наземных войск, которая — как преподаватель, так и курсанты, были уверены, им в жизни не потребуется — красавица Тамара целыми днями околачивалась на пляже, купалась в море, загорала или играла в теннис на спортплощадке приморского сквера. Симпатичная, даже красивая, отлично сложенная, загорелая, в узких белых трусиках и темном лифчике, с ракеткой в руках, она любила подойти к дороге, идущей на аэродром, и проводить взглядом строй слушателей курсов командиров звеньев, приходящих в известное возбуждение при виде прекрасной Рахили. Всякий раз Тамара умела выбрать ракурс: то становилась в профиль, то поднимала колено, то умело выпячивала грудь. Не знаю, читала ли она Дидро, утверждавшего, что наука, как и красивая женщина, открывается постепенно, но шла именно по этому пути, демонстрируя то округлую коленку, то компактный зад.

Видимо Тамара не хотела больше быть женой скучного преподавателя, тактика-общевойсковика. Она распалила-таки воображение моего приятеля Анатолия Рябова, парня и без того не очень уравновешенного, пристраивавшегося по очереди ко всем находящимся поблизости женщинам.