Русские на снегу: судьба человека на фоне исторической метели

На встречных курсах мы приближались к японцам метров на триста и давали очереди из всех четырех пулеметов. Атаковали с разных направлений. Огневой контакт продолжался две-три секунды, и бомбардировщик, обладая большей скоростью, летел дальше. Мы разворачивались и пробовали его догнать, но не тут-то было. Так мы атаковали поочередно все три японских девятки, получая ответ из крупнокалиберных «Кольтов», густой, как струя одеколона, выпускаемая из пульверизатора. К счастью, ни одна из этих струй не разнесла вдребезги какую-либо из наших «этажерок». Японские бомбардировщики были современными машинами, покрытыми алюминием, с мощными моторами и прекрасным вооружением. Конечно, с ними трудно было тягаться И-15 БИС, я уже не говорю о старых французских истребителях «Девуатин» со скоростью до 200 километров, имевшихся у китайцев. Не могли помешать японцам и входящие в ПВО Чунцина десяток уже упоминавшихся мною зенитных орудий, обслуживаемых неважными китайскими артиллеристами.

Покрутившись на виражах, мы сделали, что могли, но японцы своим грозным строем прошли к цели — сооружаемым китайцами оборонным заводам на западе Чунцина, и сбросили бомбовой груз, после чего легли на обратный курс. Гоняться за ними нам было не по силам. Впрочем, на следующий день китайская разведка доложила, что на авиабазе в Ханькоу японцы потащили на ремонт четыре бомбардировщика, значит, не совсем даром мы стреляли. Эффект, произведенный очередным налетом японцев, был велик. На строившиеся заводы только что завезли американское оборудование. Полковник Джан, начальник ПВО Чунцина, худой китаец среднего роста, дотошный и вездесущий человек, приехав на аэродром дня через два, задумчиво потягивая три длинных волоска, которые росли у него из родинки на левой щеке, философски рассуждал, что ущерб, нанесенный японцами настолько велик — лучше бы они по городу ударили. Впрочем, особых претензий китайцы не предъявляли, здраво оценивая наши скромные возможности.

Первый бой — это первый бой. Я на всю жизнь запомнил момент атаки, когда, прорываясь сквозь огненный рой пулеметного огня, заходил в ночном бою сверху на японский бомбардировщик и, не чувствуя рук, тянул на себя рычажок гашетки, соединенный тросиками со всеми четырьмя пулеметами. Конечно, хорошо было бы описать горящие и сбитые японские бомбардировщики, но настоящая война очень отличается от той, какой ее порой показывают в фильмах и о которой пишут в книгах. Это очень тяжелая и редко удачная работа.