Русские народные говоры

Как в фонетике и морфологии, так и в лексике в русских говорах есть такие явления, которые противопоставляют между собой два основных наречия русского языка. Очень нетрудно наметить ряд соотносительных элементов в лексике говоров, по которым возможно провести такое противопоставление северновеликорусских и южновеликорусских диалектов. Эти соотносительные элементы охватывают различные группы слов. Например, их можно установить среди слов, обозначающих животных:

северновеликорусские	южновеликорусские
конь	лошадь
петух	кочет
векша	белка
волк	бирюк

Или среди слов — названий предметов домашнего обихода:

северновеликорусские	южновеликорусские
квашня	дежа
ковш	корец
ухват	рогач
кринка	махотка
сковородник	чапельник

Или среди слов, обозначающих различные действия:

северновеликорусские	южновеликорусские
орать	пахать
бороновать	скородить
брезговать	гребовать
гутарить	баять

Можно назвать еще и некоторые иные пары слов:

северновеликорусские	южновеликорусские
тропинка, стопинка	стёжка
волосы	виски
баской	красивый
попел	зола

Однако противопоставленность северновеликорусского и южновеликорусского наречий по лексике несколько иная, чем по фонетическим и морфологическим особенностям. Иной характер этой противопоставленности заключается в том, что по лексическим признакам границы двух основных наречий выявляются довольно нечетко. Нечеткость же границ лексической противопоставленности объясняется прежде всего довольно быстрым движением различной по происхождению лексики из одной области распространения в другую. В более давний исторический период в этом передвижении лексики сыграли роль средневеликорусские говоры, которые в словарном отношении, как и в отношении других сторон языковой структуры, представляют собой совмещение северновеликорусских и южновеликорусских черт. В наши же дни в передвижении лексики большую роль играет литературный язык, по своему характеру также представляющий сплав южновеликорусских и северновеликорусских диалектных особенностей. Воздействие литературного языка на местные говоры, между прочим, выявляется и в том, что, находясь в составе одного этого языка, северновеликорусские и южновеликорусские элементы распространяются соответственно на юг и на север. Так, под влиянием литературного языка на юге начинает укрепляться северновеликорусское слово петух, вытесняя оттуда южновеликорусское кочет; на севере же вместо исконного орать появляется литературное и южновеликорусское по происхождению — пахать[38].

Но, кроме того, надо всегда иметь в виду, что лексическая противопоставленность разных говоров может быть иногда только кажущейся. Противопоставленность говоров по лексике тогда лишь действительно соотносительна, когда разными словами обозначается точно один и тот же предмет. Если взять такие пары слов, как, например, петух — кочет или конь — лошадь, то их противопоставленность действительно соотносительна, ибо в эти пары входят такие слова, которые обозначают совершенно один и тот же предмет. Но так бывает не всегда. Например, с южновеликорусским словом соха как будто бы соотносительно северновеликорусское слово косуля; однако эти два слова обозначали в ранний исторический период предметы, которые были несколько разными по своему устройству. Или, скажем, в Архангельских говорах предмет, которым косят траву назывался горбуша, потому что это была коса с короткой ручкой и косивший должен был ходить согнувшись. Следовательно, соотносительность горбуша — коса (южновеликорусское) не такая, как петух — кочет. Когда же в этих областях появилась коса с длинной ручкой, она стала называться стойкой, так как косить ею можно было стоя прямо. И только тогда возникла действительная соотносительность пары слов стойка — коса.

Возможно вместе с тем, что из-за недостаточной изученности лексики современных говоров, а тем более — истории ее развития в диалектологии еще мало данных для действительно правильных выводов. Возможно, что некоторые слова, которые ныне нам представляются типично северновеликорусскими или типично южновеликорусскими, в далеком прошлом были характерны для многих иных говоров русского языка и имели, можно сказать, общедиалектный характер.

Таким образом, до конца решить вопрос о действительной противопоставленности русских говоров по лексике можно лишь при углубленном изучении словарного состава диалектов. При этом надо иметь в виду и то, что такая противопоставленность по лексике северновеликорусского и южновеликорусского наречий все больше и больше стирается под непрерывно усиливающимся воздействием литературного русского языка.