Русские народные сказки

– Только, – говорят, – ты уж, старичок, добро делать во всю жизнь и думать не смей. А помирать станешь, передай ты эту Черную Книгу либо кому из семейных, либо другу-приятелю своему. Не то худо будет и тебе самому, и домашним твоим. Не будет тебе покою, – что ни полночь, будешь ты таскаться с кладбища в белом саване к себе домой, будешь шарить всюду да приедать, что там от ужина и от обеда осталось. И такого ты страху наведёшь, что выроют тебя из могилы, повернут тебя ничком, пятки подрежут, а в могилу осиновый кол загонят!..

Ну, вот и стал чернокнижник волхвовать да чудеса разные творить. И на всю округу стал он известен, как Дока-Морока.

Свадьбу ли расстроить, человека ли извести да иссушить, клад ли отыскать, приворожить кого, – на все Дока-Морока мастер был. Только в Черную Книгу заглянет, – и готово дело: вызовет чертей, те что хочешь сделают. Да и звать их не надо, тут они, возле Доки-Мороки ежечасно пребывают и всё спрашивают, что ему будет угодно? А это прежде всего, чтобы нечистую силу на работе всяческой изводить, чтоб она без дела не шаталась, а то она Доку-Мороку и самого до смерти замучить может.

Ну, вот и помер, наконец, Дока-Морока, а книгу-то передать никому не успел. Остался после него удалый добрый молодец. Отыскал он Черную Книгу и смекнул:

«Сем-ка, почитаю я книжицу да силу бесовскую попытаю!..»

Развернул он Черную Книгу и только заговор прочел, откуда ни возьмись привалило нечистой силы – видимо-невидимо.

– Что, – говорят, – приказать изволишь? Говори скорей, у нас руки чешутся, ноги свербят!.. Да поскорее, поторапливайся.

Удалому доброму молодцу сначала занятным это показалось. Стал он их на легкую работу посылать, – только пошлет, а черт уж и назад ворочается.

– Готово дело! – говорит. – Что еще делать надо?

А за ним и другой, и третий возвращаются.

– Приказывай, что еще делать нам? У нас руки чешутся, ноги свербят.

Стал удалый добрый молодец похитрей того задачи задавать. Только чертям всякая работа ничего не стоит. Живым духом самое мудреное дело наладят и за новой работой являются.

– У нас, – говорят, – руки чешутся, ноги свербят; говори, что еще делать надо!..

Да этак-то с утра и до ночи; и всю ночь до утра нет доброму молодцу ни отдыху, ни сроку; поесть времени не найдешь, носу утереть некогда. А прогнать чертей без работы никак невозможно.

Ему-то невдомек было, как это другие чернокнижники нечистую силу на работе изводят, чтобы она им помехой не была.

Вот, к примеру сказать, велят они чертенятам из песку веревки сучить, из воды пряжу прясть, из земли в землю тучи перегонять, горы срывать да моря вровень с краями засыпать, а то слонов дразнить, тех, что на хребтах землю держат.

Поди, справь дело такое, – и нечистой силе трудов положить на такое дело не мало приходится.

То-то плохо, дела не зная, браться за него; всегда неладно выходит…

Затосковал удалый добрый молодец, в щепку высох, ни на что глядеть ему немило. А черти на шаг от него не отстают.

– Как же так? – говорят. – Какой же ты чернокнижник, коли работы нам дать не можешь.

– Что ж, братцы, – говорит удалый молодец, – не все же работать, и отдохнуть можно. Вы бы, того, полегче…

– Никак этого невозможно, чтобы мы без дела, сложа руки сидели. У нас руки чешутся, ноги свербят… Приказывай…

Рассердился на них молодец:

– Да ну вас, говорит, – отвяжитесь вы от меня!..!

Не тут-то было: лезет на него сила нечистая, пристает, зубы скалят, копытами стучать, когтями грозятся, хвостами щекочат.

Нападают на удалого доброго молодца, а он уж и дохнуть не может от тесноты. Ну, так и задушила нечистая сила беднягу парня.

С той поры никто к Черной Книге и не прикасается, всякий чурается её. Тоже и Докой-Морокой быть – сноровка нужна, а то дело плохо!

13. Воевода Филя

Жил да был в старом городище Ростове, на Ростовском озере, князь Глеб Долгорукий. Сам он и труслив, и ленив был и всё больше на изразцовой лежанке нежился, мед пил да пряниками печатными закусывал, а правил всей областью за князя воевода Филя.

Был воевода Филя в ратном деле человек искусный. А помощником у старого воеводы была дочь единая, Фёкла, по прозванью Филя.

Во всем Ростове на много верст в округе не было девушки краше Фили, воеводской дочери; а умна, а добра, а щедра, – и слов не найдешь описать того. Рано овдовел старый Филя, а как больно любил он покойную жену свою, то и положил он вдовцом вековечным остаться и дочь свою, Филю красавицу, на ноги поставить да под венец с добрым человеком в церковь Божью отвести.

Были у ростовцев опасные соседи – яновцы. Старый князь их, Юрий, был сердцем лютый, – ему все бы воевать с соседями-ростовцами. Чуть что нелады выходят, – князь Юрий рать свою скликает, и волей-неволей выводит против него старый воевода Филя рать княжью на суд Божий… Где ж ему было Филю-красавицу растить да в страха Божьем воспитывать?.. Брал её старый воевода с собой в походы, и жила Филя в ратном стану, и к делу ратному пристрастилась, и всяким оружьем владеть научилась искусно.