Русские. Нация, цивилизация, государственность и право русских на Россию

Уже в начале Х века русские послы приходят в Царьград со словами «мы от рода русского» – и приходят они «от великаго князя рускаго, и от всея княжья и от всЬх людий Руское земли». Уже в первом в истории документе с упоминанием русских – Вертинских анналах за 839 год, появляется эта формула «от рода русского»: «id est gentem suam, Rhos vocari dicebant».

«Россия является старейшим национальным государством Европы» – отмечал И.Л. Солоневич. Русская нация появляется на историческом поприще одновременно с большинством других христианских наций Европы.

Если посмотреть на карту Европы X–XI века, то, в большинстве своем, мы увидим на ней те же страны и народы, что и сегодня, за очень и очень немногими исключениями. Англия, Франция, Польша, Чехия, Венгрия, Дания, Швеция, Норвегия, Сербия, Хорватия, Болгария появились на карте именно в этот период. В составе Священной Римской Империи оформились королевства Германия и Италия, хотя и не достигавшие настоящего политического единства. На севере Иберийского полуострова христиане Леона и Кастилии вели реконкисту у мавров, подготавливая появление Испании. Это был период «великого происхождения народов» и русская нация явилась на свет именно в этот момент.

Феномен европейской христианской наций был переносом на конкретные ранние государства модели Священного Царства – Израиля. Народ Ветхого Завета был первой нацией в истории, нацией созданной свыше волей Господа и как Его орудие. «Библия предлагала в самом Израиле разработанную модель того, что значит быть нацией – единство народа, языка, религии, территории и правительства… именно он был для читателей Библии очевидным образцом того, какой должна быть нация, зеркалом для воображаемого образа своей нации» – указывает британский исследователь Эдриан Хастингс.

Как отмечает другой современный исследователь – Стивен Гросби – воспоминания о едином царстве Давида и Соломона, надплеменное представление о «всём Израиле», убежденность в том, что этот народ принадлежит определенной территории и что она принадлежит исключительно ему, вера в то, что земля и народ были освящены соглашением с единым Богом – все эти составляющие национальности отделяли библейский народ от окружавших его неустойчивых племенных союзов, изолированных городов-государств и размытых в своей идентичности империй.

Нетрудно отметить удивительное и, конечно же, не случайное сходство русского национального самосознания с этой заданной в Ветхом Завете моделью. С древнейших времен русская нация получает эту библейскую закваску. Владимир и Ярослав предстают как Давид и Соломон, племенные объединения выступают как аналог колен Израилевых. Постижение понятия «Всея Руси» (примененного сперва для обозначения области власти Русских митрополитов, а затем перенесенного на князей), центрального для самовосприятия русской нации и её государственнотерриториального развития, невозможно без учёта пронизывающего Ветхий Завет представления о «всём Израиле» (Втор. 5, 1 и др. места).

Русь была одним из самых ранних слепков этого библейского образца среди христианских народов. И в наиболее полной мере воплотила в своей истории эту парадигму, сохраняя единство вопреки завоеваниям, разделениям, пленениям подобно избранному народу, сознающему не только своё этническое единство, но и метаисторическую миссию.

Летописец помнит еще отличия полян от древлян и вятичей, он знает, что русские князья соединили варягов и словен, но единство этой общности именуемой «Русью» для них несомненно и вне обсуждения. Первый русский летописец сознательно конструирует образ русской истории как истории единого народа, создающего единую страну и подчиненного единой власти.

О том говорит митрополит Иларион в «Слове о законе и благодати». «Слово», созданное в 1051 году (въ лѣто 6559 владычествующу благовѣрьному кагану Ярославу, сыну Владимирю), озаглавлено:

«О законѣ, Моисѣомъ данѣѣмъ, и о благодѣти и истинѣ, Исусомъ Христомъ бывшии и како законъ отиде, благодѣть же и истина всю землю исполни, и вѣра въ вся языкы простреся и до нашего языка рускаго, и похвала кагану нашему Влодимеру, от негоже крещени быхомъ, и молитва къ Богу от всеа земля нашеа»[1].

Касаясь князя Владимира Иларион говорит:

«И единодержець бывъ земли своеи, покоривъ подъ ся округъняа страны, овы миромъ, а непокоривыа мечемь». И говорится о нем: «Не въ худѣ бо и невѣдомѣ земли владычьствоваша, нъ въ Руськѣ, яже вѣдома и слышима есть всѣми четырьми конци земли».

Сравнивая князя «кагана» Владимира с благоверным императором Константином, Иларион проводит параллель из которых позднее вырастет концепция «Третьего Рима»: «Онъ въ елинѣхъ и римлянѣх царьство Богу покори, ты же – в Руси: уже бо и въ онѣхъ и въ насъ Христос царемь зовется». Излагая свое исповедание веры Иларион завершает его: «Слава же Богу о всемь, строящему о мнѣ выше силы моеа! И молите о мнѣ, честнѣи учителе и владыкы Рускы земля!»