Русские. Нация, цивилизация, государственность и право русских на Россию

Русский хозяйственно-культурный тип предполагает адаптацию к пойменному ландшафту. Русская модель расселения ориентирована на берега рек и озер, в особенности на высокие берега рек. Русские издревле селились по рекам и водоразделы заселялись в последнюю очередь в случае крайнего земельного голода – и по сей день именно такой тип расселения остается основным на русском Севере[19]. Русский город традиционно ставится на мысу у места слияния реки с притоком. Русский человек живет на реке и живет рекой. Наша цивилизация может быть по праву определена как речная.

Россия представляет собой пространство переплетённых друг с другом и соединенных волоками речных бассейнов. Они омывают со всех сторон и пронизывают собой словно каналы всё русское пространство. По сути Россия представляет собой остров, или, если угодно, архипелаг, стоящий на водах и собранный речными коммуникациями[20]. Границы этого Русского Острова простираются до тех пределов, куда добираются русские реки, или же связанные с ними озера или моря. Именно поэтому устойчивая территория России – это речная зона, но возможна оказалась и её экспансия и на Кавказ через посредство Черного моря или в Среднюю Азию, через посредство Каспийского моря de facto.

Речная сеть от Невы, Немана и Днестра да Дуная на Западе, Терека и Кубани на юге, Амура и Уссури на Востоке, предопределила и геополитическую обширность России и прочность её территориального единства. Если русский город стоит на реке, то он тем самым связан со всем пространством России, как отмечал М.В. Ломоносов относительно Санкт-Петербурга: «Примечая состояние сего места находим, что пользуемся великим доброхотством натуры, которая на востоке распространяет великия через целое отечество реки для сообщения с дальними асийскими пределами, кое природное дарование усугубить тщится Ваше Величество соединениями водного пути к несказанной пользе сея славныя столица и пристани»[21].

Само рождение Руси – государства, народа и цивилизации связано с коммуникационной линией, протянувшейся от Черного и Средиземного морей до Балтики и Северного моря. Фернан Бродель обозначает эту коммуникацию как «русский перешеек» шириной в 1200 километров ставя его в числе коммуникаций, меридионально стягивающих Европу наравне со «французским перешейком», связывающим Север и Юг по Сене, Рейну и Роне[22].

Может показаться парадоксом, что столь дальняя окраина Европы могла что-то с чем-то связывать. Однако в VIII–XI веках реки Русской равнины оказались в самом центре событий. Как отметил Анри Пиренн, именно тогда прерывание арабскими пиратами коммуникаций между Западным и Восточным Средиземноморьем обрекло Запад на по-настоящему темные века – деградацию культуры, экономики и упадок римского наследия[23].

Сохранить выход к Византии означало сохранить доступ к ведущему центру цивилизации. И единственным быстрым и надежным водным путем между Северной Европой и Константинополем оказывается путь по русским рекам. Именно поэтому в летописной легенде апостол Андрей, желая пойти в Рим, не отправляется в Италию Средиземным морем, а делает крюк через Русскую равнину. «Андрѣю учащю в Синопии, пришедшю ему в Корсунь, увидѣ, яко ис Коръсуня близъ устье Дьнѣпръское, и въсхотѣ поити в Римъ».

Это описание нормы не для I, а для IX века.

Контроль за «русским перешейком» оказывается ключом к успеху. Тогда-то и встречаются на этом пространстве две традиции, чтобы сплестись воедино – исключительное мастерство славян в освоении внутренних водоемов – озер и рек и исключительный дар викингов к стратегическому мореплаванию, уникальный для раннего средневековья. Возникший синтез – стратегическое рекоплавание становится на долгие столетия ведущей чертой русской цивилизации.

Никакая торговля варягов с Византией и Персией без дозволения тех, кто контролировал внутренние водные пути были невозможны. Множество саг рассказывает о том, как приходящим в Ладогу скандинавам приходится ждать «мира» со стороны князя «Ярицлейва» и новгородцев, чтобы свободно пройти до Хольмграда (Новгорода) и далее. Без такого «мира» двигаться дальше вглубь русских рек было немыслимо, а потому великое военно-торговое предприятие, которым изначально была Русь возможно было лишь как плод славяно-варяжского синтеза, закрепившегося в новой этнической, культурной и цивилизационной идентичности.

Река является для летописца «Повести временных лет» базовой единицей географического самоопределения. По рекам «садятся» славянские племена. По рекам же расчислен Путь из Варяг в Греки. Арабский географ аль-Идриси пишет о «Русской реке», устье которой, кстати, однозначно идентифицируется с Керченским проливом[24]. Древняя Русь, изображаемая на карте широкими мазками, создавая иллюзию немыслимой для той эпохи территории, на деле представляла собой сетку из тонких паутинок, протянутых от града к граду и от села к селу по русским рекам.