Русские отряды на французском и македонском фронтах (1916-1918 г.г.)

Большие трудности представлял вопрос каждодневной доставки продовольствия. Один из командиров полков свидетельствует в своем донесении, что бывали перерывы в подвозе в течение 5 дней, причем войскам приходилось довольствоваться лишь местной кукурузой. Столь же трудно было наладить эвакуацию больных и раненых, ибо во всей армии имелся лишь один автомобильный санитарный транспорт. Больным приходилось нередко ждать до трех суток, прежде чем являлась возможность удобно эвакуировать их в тыл.

С каждым днем погода становилась все более и более ненастной и затруднявшей боевую деятельность войск. Все преимущества перешли на сторону обороны, причем болгары сумели значительно умножить свои силы за счет войск, пассивно стоявших на Струме против англичан.

В серьезном отдыхе и реорганизации нуждалась, кроме того, сербская армия, понесшая значительные потери и пережившая глубокий внутренний кризис (заговор «черной руки»).

В таких условиях, по заключению генерала Саррай-ля, одобренному французским главнокомандующим[73], македонской армии должна была быть поставлена впредь задача прочного укрепления в занятом положении.

В боевых действиях наступил зимний перерыв.

В начале января 1917 года в Риме была собрана междусоюзная конференция по вопросу о задачах македонской армии на текущий год. Неопределенностью своих постановлений конференция эта лишний раз подчеркнула слабые места почти всякой коалиционной войны: отсутствие прочного руководящего управления войной и единой воли в ведении операций. Происходит это из-за разности политических заданий и отсутствия единого командования вооруженными силами государств, входящих в коалицию.

Впечатление генерала Саррайля, вызванного на эту конференцию, было таково, будто некоторые члены конференции наводили его на признание необходимости полной эвакуации Македонии.

– А как же быть в случае отступления, которое весьма вероятно? – спрашивали они.

– Его не будет, – отводил от себя этот вопрос генерал Саррайль.

В результате совещаний была найдена примирительная формула, оказавшаяся приемлемой для большинства, по-видимому вследствие ее большой неопределенности. Она гласила: «Сохранить за македонской армией прежнюю роль, но, для «настоящего» времени, с теми ограничениями, которые рекомендованы были французским главнокомандующим[74] о прекращении атак, сохраняя, впрочем, готовность к их возобновлению…»

Подтверждая эти постановления, французская Главная квартира в своей директиве генералу Саррайлю от 24 января сообщала, что к концу февраля силы союзных армий в районе Салоник будут доведены до 21 дивизии по следующему расчету:

8 дивизий французских;

6 дивизий британских (равных по силе 7 обыкновенным дивизиям);

6 дивизий сербских, в действительности уменьшившихся, вследствие потерь и других причин, до размера 3 дивизий;

1,5 дивизии итальянской;

1 дивизия русская (2 бригады);

1 бригада греческая (из сторонников Венизелоса). В дальнейшем предполагалось довести силы македонской армии до 24 дивизий пехоты, восстановив полностью сербские дивизии, и до 10 полков кавалерии (не сведенных в дивизии), а также довести все эти части до полных составов. Таким образом, македонская армия должна была к весне 1917 года достигнуть до такой численной силы, до которой она еще никогда не доходила.

И действительно, по данным французского Военного министерства, к 21 мая 1917 года в рядах македонской армии числилось до 600 тысяч человек при 1048 орудиях легких и горных и при 400 полевых тяжелых пушках и мортирах.

Силы противостоявшего неприятеля к этому же времени исчислялись французским Военным министерством следующим образом:

болгары – 9 дивизий (имевших, в отношении пехоты, силу 16 дивизий);

турки – 1–2 дивизии;

германцы – 2 дивизии;

австрийцы – ¹/₂ дивизии.

Итого пехоты по расчету 19–20 дивизий, при меньшем числе орудий, чем в армиях держав Согласия.

Сообщая генералу Саррайлю о своих пожеланиях, изложенных выше, французское Военное министерство находило необходимым расширение базы для более удобного использования союзных сил и высказывало пожелание, чтобы каждой из союзных армий была предоставлена отдельная зона на театре действий. Вместе с тем главнокомандующему союзными армиями на востоке предлагалось теперь же наметить наступательный план, к осуществлению которого возможно было бы приступить в начале апреля, по сборе всех помянутых выше сил. К этому времени ожидалось также приурочить начало наступления русских войск на австро-венгерском или румынском фронтах. Впрочем, более определенный срок будущего наступления русско-румынских войск должен был быть выяснен только по возвращении из России командированного туда генерала Кастельно.