Русские отряды на Французском и Македонском фронтах. 1916–1918. Воспоминания

Много позднее, уже в августе 1918 года,[88] посол русского временного правительства В. А. Маклаков, в заботе о более интенсивном развитии формирования русских добровольческих частей из контингентов, находившихся за границей, возбудил вопрос о назначении начальником всех русских военных элементов, оставшихся во Франции (pour le commandement des éléments russes restés en France) генерала Миллера (E. К.). Нынешний глава Общевоинского союза состоял тогда военным представителем русской армии при итальянском правительстве, причем являлся одним из генералов русской армии, имевшим большой командный и административный опыт. Мысль эта поддерживалась и французским министерством иностранных дел, но встретила несогласие со стороны тогдашнего председателя Совета Министров и военного министра Клемансо, по поручению которого был дан ответ, что замена русского командования французским (в Лавале) дала хорошие результаты и поэтому представляется затруднительным вновь возвращаться к пересмотру данного вопроса.

Мы уже видели, что под давлением необходимости найти выход для тех, кто горел стремлением донести участие России в борьбе до общего конца войны, французское правительство, поставленное в необходимость решиться в декабре 17-го года на расформирование русских особых дивизий, выразило согласие на создание категории добровольцев и сформирование из них особых частей.

Как было выполнено это формирование и в чем выразилось участие в дальнейшей войне на французском фронте наших волонтеров, – читатель найдет в последней главе.

Глава XIII Формирование и боевая деятельность частей «Русского легиона». – Боевая работа 1-го батальона этого легиона в составе 1-й Марокканской дивизии. – Бои 26 апреля и 30 мая. – Участие этого батальона в июльском наступлении генерала Манжена. – Бои 2 и 14 сентября. – Наступательный марш Русского легиона от Нанси к Рейну. – Участие его в оккупации левобережной части Германии. – Демобилизация

В соответствии с постановлениями французского военного министра о порядке распределения русских контингентов по трем категориям, генерал Лохвицкий немедленно по вступлении в должность начальника базы в Лавале приступил к подготовительным работам по формированию из людей первой категории русских добровольческих отрядов. Он широко распространил сведение о таком формировании и на сделанный призыв откликнулись русские добровольцы, не только проживавшие во Франции, но и находившиеся в Голландии, Италии, Северной Африке и даже в Калькутте и на Дальнем Востоке. Все явившиеся волонтеры собирались на базе в Лавале. Там они должны были подписать соответственный ангажемент, которым брали на себя обязательство подчиняться французской военной дисциплине, не допускавшей наличия в войсковых частях солдатских комитетов (советов).

1-м батальоном Русского легиона назначен был командовать полковник 2-го особого полка Готтуа. Батальон составился из четырехсот человек, прибывших из лагеря Курно; он был прикомандирован, властью французского командования, к Марокканской дивизии и отправился на фронт уже 7 марта 1918 года.

Затем было приступлено к формированию из людей Куртинского лагеря 2-го батальона Русского легиона, в командование которым вступил подполковник 1-го особого полка Еске. Этот батальон, численностью в двести семьдесят человек, был прикомандирован к 178-й французской дивизии и отбыл на фронт 10 марта.

Сверх отправленных на фронт, в Лавале оставалось еще сто двадцать человек, которые должны были послужить ядром для формирования 3-го батальона. В действительности они образовали одну роту этого батальона, которая была временно прикомандирована к 1-му батальону. Наконец, из Салоник ожидалось прибытие сорока офицеров и пятисот тридцати волонтеров, которые могли дать материал для 4-го батальона того же Легиона.

Таким образом, уже в первой половине марта дело формирования добровольческих частей стало заметно налаживаться. Впоследствии ряды первых четырех батальонов предполагалось усилить дальнейшим влитием в них дополнительных укомплектований, так как имелись все основания ожидать дальнейшего развития добровольческого движения. И действительно, около 20 марта прибыло из Африки триста человек, изъявивших желание перечислиться в первую категорию, которые и были разбиты по существовавшим уже батальонам. К сожалению, впоследствии выяснилось, что среди них в ряды Русского легиона пробрались и агитаторы, не прекращавшие своей разлагающей работы.