Русские отцы Америки

В Берлине Ильин принял участие в создании центра русской культуры: в частности, был одним из организаторов, профессором и деканом Русского Научного института, позже стал деканом юридического факультета. Избран членом-корреспондентом Славянского института при Лондонском университете. Организовал журнал «Русский Колокол» в продолжение традиций «Колокола», издаваемого Герценом, читал лекции по русской культуре, стал главным идеологом Белого движения. Его деятельность не нашла одобрения у нацистской власти в Германии, он был вынужден бежать в Швейцарию, где обосновался в пригороде Цюриха Цолликоне.

В политическом смысле, Ильин стоял на правых позициях, причем не всегда эти позиции были умеренного характера. Есть у него и некоторые убеждения, пожалуй, сомнительного свойства: «Что сделал Гитлер? Он остановил процесс большевизации в Германии и оказал этим величайшую услугу всей Европе». Это объясняется, конечно, величайшей его ненавистью к коммунизму.

Чем занимался за границей

Стал одним из организаторов, профессором и деканом Русского Научного института в Берлине. Избран членом-корреспондентом Славянского института при Лондонском университете. Организовал журнал «Русский Колокол» в продолжение традиций «Колокола», издаваемого Герценым, читал лекции по русской культуре, стал главным идеологом Белого движения. В политическом смысле стоял на правых позициях, не всегда умеренного характера. Открыто симпатизировал фашизму. «…Я категорически отказываюсь расценивать события последних трёх месяцев в Германии с точки зрения немецких евреев… То, что происходит в Германии, есть огромный политический и социальный переворот…Что сделал Гитлер? Он остановил процесс большевизации в Германии и оказал этим величайшую услугу всей Европе…». До конца своих дней не оставлял надежды увидеть крах коммунистической идеологии в России, мечтал о восстановлении национального государства. Этим объясняется обилие его работ о будущем государственном обустройстве России. «Всё, что я уже написал и ещё пишу, и ещё напишу, – всё посвящено возрождению России, её обновлению и её расцвету», – признавался в 1950 году. Назначение будущей власти связывал с её способностью защищать русские интересы. «Мы не знаем, – писал Ильин, – как сложится государственная власть в России после большевиков. Но знаем, что если она будет антинациональной и противогосударственной, угодливой по отношению к иностранцам, расчленяющей страну и патриотически безыдейной, то революция не прекратится, а вступит в фазу новой гибели».

Ильин до конца своих дней не оставлял надежды на крах коммунистической идеологии в России, мечтал о восстановлении национального государства. Этим объясняется обилие его работ о будущем государственном обустройстве России.

Так что, пожалуй, теперь его можно назвать самым актуальным и современным российским философом и политиком. Это можно подтвердить, тем фактом, например, что несколько лет назад кремлевская администрация подарила губернаторам и членам партии «Единая Россия» книги, рекомендованные для вдумчивого чтения, в том числе «Наши задачи» Ивана Ильина.

О чем это говорит? Иван Ильин является и самым проницательным русским философом: более полувека назад он ответил на многие вопросы, которые и сегодня стоят перед властью.

Творческое наследие Ильина огромно. Оно насчитывает более четырёх десятков книг и брошюр, несколько сот статей, более ста лекций и огромное количество писем. Это великое творческое наследие, из которого нам предстоит многое ещё почерпнуть.

Иван Ильин умер в Швейцарии в возрасте семидесяти одного года. В октябре 2005-го года прах И. А. Ильина и его жены был перезахоронен в некрополе Донского монастыря в Москве, рядом с могилой А. И. Деникина и недалеко от могилы И. С. Шмелёва.

Советы нынешней России из прошлого

Диктатура по Ильину

Да, конечно, Иван Ильин ненавидел большевистский, а затем и коммунистический режим всеми фибрами души. Но он не просто мечтал, чтобы режимы эти сгинули, как наваждение, на время овладевшее Россией. В «Наших задачах», во втором томе, он чётко изложил пути возрождения России, как национального государства. Каким она, Россия, должна стать, освободившись от коммунистической диктатуры. При этом саму диктатуру он не отрицал, он только мечтал придать ей благонамеренность. Странным может показаться, что принципы именно такой русской благонамеренной диктатуры впервые выразил ещё Пушкин. О такой диктатуре был однажды разговор будущего великого поэта с самим царём Николаем Первым. Этот разговор в нужных мне тут подробностях записан почти протокольно неким Юлием Струтыньским, поляком, который один догадался о необычайном значении этого разговора и долго пытал о нём Пушкина. Император Николай тогда ещё не совсем пришёл в себя от того ужаса, который пригрезился ему за спинами солдат на Сенатской площади. Он, может быть, видел уже апокалипсические картины, которыми проиллюстрирует время ход дальнейшей русской истории.