Русские против пришельцев. Земля горит под ногами!

Из бесформенного рукава в раскрытую ладонь выскользнула противотанковая граната. Короткий взмах, и граната, кувыркаясь и подскакивая на колдобинах, полетела под днище машины. Еще миг, и «старуха» рывком содрала с себя бесформенное тряпье и осталась в лохматом городском камуфляже. Из заплечного ранца, который до того прикидывался горбом, торчала пистолетная рукоять укороченного «калаша». Еще миг, и он уже в руках диверсантки. Короткая очередь, и колючий шар-наблюдатель, который вовсю уже высокочастотно скрипел, передавая информацию на базу, разом потерял половину шипов-антенн и две камеры из трех. Спасаясь от пуль, заметался из стороны в сторону. Но еще одна очередь разорвала его пополам, половинки рухнули на асфальт, засыпав его кучей искрящих обломков.

Паук, который до этого все-таки придерживал машину, выжал из движка всю мощь, и броневик, оглушительно ревя, полетел прямиком на «бабку».

Глеб, каждую секунду ожидая взрыва, схватился за пулемет…

И тут рвануло!

Корму машины подбросило. Глеба мотнуло назад-вперед, забрало шлема клацнуло о приклад вырвавшегося из креплений пулемета.

Спустя секунду он пришел в себя, рывком вернул пулемет на кронштейны и бросил взгляд на диверсантку, но там, где она только что стояла, было пусто. Ее он обнаружил уже на полдороге к вершине мусорного отвала. По-обезьяньи легко перелетая с обломка на обломок, она резво взбиралась все выше. А на самом верху, направив гранатомет прямо в лицо Глебу, стояла еще одна фигура в камуфляже.

Ах ты ж!..

– Граната! Наружу! – Вопль Глеба влился в общий хор и в грохот ботинок по железу. Народ спешно вываливался из машины.

Открывая дверь, Глеб повернулся к Пауку. Упав грудью на руль, тот сидел неподвижно.

Черт!

Глеб выскочил, забросил автомат за спину и глянул в сторону стрелка. Как раз в этот момент гранатомет пыхнул огнем, и снаряд устремился к цели. Глеб рванул вдоль машины, пытаясь укрыться за бортом.

Грохот взрыва оглушил. Броневик дернулся, жестко ударил твердым боком в плечо. Несколько осколков ощутимо воткнулись в шлем и жилет.

Спасибо, полковник!

Болью дернуло правую икру. Уже падая, Глеб услышал первые выстрелы. Развернувшись в полете, грохнулся на спину. Тяжелый бронежилет, полученный от Сома, не позволил легко вскочить, удалось лишь перекатиться на живот. Ползком направился к Слону, что, укрывшись за машиной, палил по месту, откуда стрелял гранатометчик и куда уходила диверсантка. Поднявшись на ноги, Глеб перетащил автомат на грудь и пристроился рядом:

– Попал?

– Да хрен там! – досадливо сплюнул Слон и убрал палец со спускового крючка. Понемногу перестали стрелять и остальные.

Глеб, настороженно поводя стволом из стороны в сторону, осмотрелся. Похоже, партизан было только двое.

Вокруг стояла гробовая тишина, и лишь в наушнике слышалось тяжелое дыхание патрульных.

Глеб медленно подошел к двери, через которую вывалился всего несколько секунд назад. Водила, казалось, спал, положив голову на руль. Лицо его было отвернуто к окну. Глеб вздохнул, залез в кабину по пояс и откинул Паука на сиденье…

В забрале зияла дыра, внутри – кровавое месиво. Белые осколки костей розово светились среди ошметков измочаленного мяса.

Еще один отвоевался! Жаль! На этого парня у Глеба были виды. Паук, в отличие от того же Слона, был не таким уж дерьмом, а потому в дальнейшем вполне мог пригодиться. А, да что уж теперь!

Глеб отвернулся, выбрался из машины, еще раз огляделся.

Патрульные, настороженно озираясь, выбирались из укрытий и щелей.

– Ржавый, потери?

– Гриф и Муха. Их еще первым взрывом задело. А вторым…

– Тяжелые есть?

– Нет, в основном царапины и контузии. До больнички дотянут.

– Что с машиной?

Ржавый нырнул под закопченную корму машины. Почти сразу крикнул:

– Задний мост накрылся!

Глеб перешел на канал базы:

– Седьмой – Ноль первому.

– Первый на связи. – Голос Сома глух и невнятен – опять, сволочь, дрых.

– Попали в засаду. Потери – трое двухсотых и транспорт. Остальные легкие – до базы дотянут.

Тяжелая пауза.

– Глеб – ты?

– Да.

Облегченный вздох и:

– Ждите.

Глеб подошел к патрульным, что, присев на корточки, прятались за машиной.

Косяк, бинтуя запястье, буркнул:

– Тебе ногу разворотило.

Глеб вспомнил боль, дернувшую икру во время взрыва. Задрав штанину, глянул вниз. Зацепило серьезно. Голень вспорота наискось, некрасиво разваленные мышцы обильно сочатся кровью. Больше вроде ничего. Шлем и жилет приняли на себя остальное.

Вколов промедол, Глеб несколько раз щелкнул степлером и достал бинт. И тут снова ожила рация:

– Седьмой?

– Да, Первый.

– К вам два транспорта, тягач, техники и… И красные. До их прибытия зачистить площадь. – Голос полковника звенел от напряжения. Оно и понятно – когда в дело лезут эти уроды, нужно готовиться к любым неприятностям.

– Ты что, сдурел?! – взвился Глеб. – Какая, на хрен, зачистка? У меня, вместе со мной, семеро бойцов. У половины ноги посечены, а тут на четвертый этаж по горе щебня лезть.

– Вколите дури, потом на базе почистим. Или тебе охота в допросной поорать? Смотри, ты командир, тебе больше других достанется.