Русские сказания

Сказка «Про Черняву-Царевну». Снилась молодому парню девушка такой невиданной красоты, «что и во сне не увидишь». Здесь замечателен прием: «снилась… во сне не увидишь». Художественное противоречие, заставляющее слушателя улыбнуться. Решил он идти «на край земли», чтоб найти ее. Идет и видит: широка земля, обильна она реками, горами, озерами и лесами (сравнить с ведическим гимном Земле, приведенным в нашей книге ««Риг-Веда» и язычество»), и везде дома, везде люди живут. Торопятся они встать с Солнцем, ложиться с закатом, и везде трудятся, едят, снова трудятся. Сон их краток, работа длинная. Но нигде нет снившейся ему красавицы. И где ни спросит: «Не видали ли в вашем краю такой красавицы, что и во сне не увидишь?», все отвечают: «Не видали ни во сне, ни наяву». Идет он дальше, и все спрашивает, и везде ему говорят одно и то же. Встречает он пахаря в поле и спрашивает его, но тот отвечает: «Некогда мне, вот полоску докончу, тогда домой, а завтра надо новую начинать… Да и не видел я ее! Где же нам, людям трудящим, видать?» Идет дальше и спрашивает старушку, бредущую по дороге: «Ох, иду я по Святым Местам… Грехи замаливаю… Не видала я твоей Чернявы-Царевны». (Здесь надо вспомнить, что в поэме «Садко-Купец» есть Царевна Чернява. Вероятно, это один и тот же персонаж.) И долго-предолго бродил он да и остановил Добра Молодца, спрашивает и его. А тот рассмеялся да и отвечает: «Ну и дурень же ты, братик! Да назад-то поглянь!» Оглянулся Ваня и видит, правда, там же, где он только что был, Царевна ходит, людей спрашивает, а ей отвечают: «Видали, видали! Да только вчера был здесь, а где нынче, не ведаем!» Тут и побежал он ей навстречу, и упал ей в ноги, поклонился, а та и говорит: «Хоть Царевна я, да — баба! Чего же ты бабе кланяешься? Богу поклонись!» Не помним мы конца этой сказки, да он и неважен.

Важно, что в описании земли, которую он проходил, есть почти полная аналогия с гимном земле в «Риг-Веде»! В одном месте, в отчаянии, что не может он найти Чернявы-Царевны, обращается он к земле, говоря: «Земля, Мать Сырая, не видала ли ты…» Отвечает ему она: «Видалая много пахарей, много работников, что лопатами взрывали меня, всякого зверя видала я, травы, деревья, цветы, да и Черняву где-сь видала, да не упомню». Как ни просил он ее, не могла сказать: «Много видала, много вижу, да стара стала, забыла!» Попросил он ее еще подумать, может вспомнит, а земля и отвечает: «Помню, как быки пасутся на моих полях, помню овечек беззащитных, и волки к ним подбираются, деток кормить надо, нечем, и коней помню, как траву едят да после, наевшись, по мне валяются. Все помню, а Чернявы не упомнила!»

В этой сказке восхваляется сила земли, ее память обо всем, что она видела, «а Чернявы-Царевны не видала, потому как сама баба, и она тоже баба!» В этой же сказке воспевается труд людей на земле. Сложена она, видимо, давным-давно, потому что в ней христианского элемента нет, за исключением конца: «В церквах зазвонили, все царство-государство обрадовалось, что нашел Ваня Черняву-Царевну да что Чернява-Царевна Ваню нашла!» Конечно, слова, говорящие о церквах, приставлены позже, уже во времена христианские. Нашел Ваня Царевну Черняву «на краю земли, там, где небо с землей сходится да откуда ночью свет светит». Здесь помянут зодиакальный свет, тот еле заметный свет, что ночью светится.

Мы этих сказок слышали великое множество и нигде не видали их в печати, а потому и передаем их. Однако должно отметить, с детства, инстинктивно, слушая, отмечали важное, отбрасывая неважное, или малозначащее. Случается так, что человек сызмала отбирает то, что ему будет нужно впоследствии. Объяснения этому факту мы не знаем. Вероятно, в нем уже в это время зарождается его тема. Может, даже человек и рождается в мир со своей темой, как дерево, заранее знающее, какую форму оно примет впоследствии. Вопрос о судьбе не решен еще. Одни ее утверждают, другие отрицают. Однако в кошке заключена уже от рождения ее судьба, чисто кошачья, в широком смысле этого слова, и, вероятно, в человеке — судьба человеческая. Где тут начинается закон, а где свободная воля, решить нам не под силу. Да, вероятно, этот вопрос так и останется нерешенным.

Но сказка «Про Ваню с Царевной Чернявой» говорит об этой судьбе, которую человек упорно ищет, а она, может, рядом с ним или позади него. В этом случае он ее ищет, как слепой щенок свою матку, натыкаясь на углы, на камни, руководимый не столько знанием или ориентировкой, сколько инстинктом. Последний как шнурок, связывающий его с маткой, несмотря на пространство. Двигаясь, он его чувствует. Это и есть инстинкт.