Русские сказки

— Я просто подумала, что мы станем делать, если кто-то вдруг поинтересуется, а что умеет делать циркачка, которую изображаю именно я?

Тут вмешался отец. Он усмехнулся и, ласково взглянув на дочь, сказал:

— Оставь, Элис, времена сильно изменились, и, я думаю, так же сильно изменятся наши представления о том что пристало делать молодой леди, а что нет.

Мать хотела было что-то сказать, но передумала и, недовольно поджав губы, молча кивнула головой, разрешая дочери идти. Тесс вдруг почудилось, что в глазах матери горят одобрительные огоньки.

Однажды утром Тесс проснулась оттого, что поезд стоял, дверь вагона была открыта и кто-то громко ругался. Она выбралась из-под тряпок, служивших ей одеялом, и села, щурясь от яркого солнца.

— Ого, — произнес от двери радостный голос, — смотри, какая деваха.

Тесс вздрогнула. Мимо вагонной двери сновали какие-то мужики в поддевках и с перекинутыми на спину штуцерами. Чуть подальше виднелось несколько подвод. У двери стоял, нагло уставившись на нее, мясистый, толстогубый парень:

— А ну, краля, дуй сюды. Тесс опустила глаза.

— Эй, ты, я те говорю, глухая, что ль? Девушка повернула голову и остановила взгляд на господине Юри, который стоял у стены рядом с дверью, и, в отличие от прошлых остановок, совершенно не собирался изображать пьяного. Заметив, что Тесс смотрит на него, Молчун едва заметно повел глазами. У девушки сжалось сердце, но она поднялась и, опустив голову, направилась к двери. И тут вмешалась мать. Вскочив на ноги, она бросилась к Тесс, обхватила ее за плечи и, обращаясь к пялившемуся на Тесс парню, ледяным тоном произнесла:

— Слушайте, вы… хам, я не советую вам вести себя подобным образом. Иначе вы можете сильно пожалеть об этом.

Парень слегка опешил:

— Чего?

За его спиной кто-то с ехидством уточнил:

— А того, Сап, что этой девахи тебе не видать своих ушей.

— Чего? — взъярился Сап, скидывая с плеча штуцер с отпиленным стволом. — А ну отойди, тетка!

— Те-е-етка?! — вскипела мать.

Прогремел выстрел. Мать отшатнулась, из-за занавески с белым лицом выскочил отец, но тут господин Юри рухнул на колени под ноги матери, походя сбив ногой ствол обреза, направленный на подбегающего суверена, и с вполне натуральным испугом заорал:

— Не губи, хозяйка, энти всех порешать! Тесс почувствовала, как державшая ее материнская рука вдруг разжалась и чья-то ладонь сильно толкнула ее в поясницу, отчего она чуть ли не мешком вывалилась из вагона прямо на руки парню со штуцером. Тот радостно осклабился, тиснул ее за крепкую попку и, ухватив за волосы, поволок к подводам.

Через считанные минуты она уже сидела на подводе, безуспешно пытаясь унять дрожь и старательно отворачивая лицо от вагона, где были ясно видны фигуры матери и отца. И тут где-то совсем рядом послышался голос Молчуна:

— Так я ведь токмо шаль-то евойную.

— Ну так приволок — и проваливай, — весело рявкнул кто-то, и в тот же миг Тесс рывком сдернули на землю, а над ее головой застучали частые выстрелы.

Она сжалась в комок и зажмурила глаза. Очень скоро все кончилось. Кто-то взял ее за плечи и поднял на ноги, а голос господина Юри удовлетворенно произнес:

— Удачно банда подвернулась. Чтобы не ехать через старую столицу, мы должны были сойти на следующей станции и искать подводы, а тут вот они, с доставкой. — Он повернулся к Тесс: — Молодец, девочка, все отлично. Мне надо было как-то подать сигнал нашим ребятам в соседних вагонах, и лучше, чем твое пленение, способа не было.

Через полчаса они уже ехали лесной дорогой, забирающей все дальше к северу. По прикидкам Молчуна, до Коева оставалось не больше ста пятидесяти верст.

* * *

— И вы думаете, что мы сумеем удержать город? — Капитан с сомнением покачал головой. — Насколько мне помнится, «соратники» собираются бросить против нас более шести тысяч штыков при поддержке двух бронепоездов, пятнадцати орудий и десяти броневиков. Да еще аэропланы…

Князь легонько пнул носком сапога плотно утрамбованный бруствер свежевырытого окопа и повернулся к капитану:

— А перед нами и не стоит такой задачи, господин капитан.

— То есть? — не понял тот. Князь усмехнулся:

— Дело в том, что суверена больше нет в городе. Тот слегка опешил.

— Но… кого же мы тогда защищаем? — Он запнулся и потряс головой. — С неполной тысячей при шести пулеметах и двух раздолбанных пушчонках против… Это абсурд!

— Отнюдь, — князь повернулся в сторону недалекой железнодорожной насыпи, — защищаем мы как раз суверена. Пока ЭТИ, — он мотнул головой в сторону, откуда они ожидали появления противника, — считают, что наш государь в городе или, на худой конец, где-то неподалеку, они не будут искать его в других местах. — Он неторопливо двинулся вдоль линии окопов.

Капитан молча шел рядом. Дойдя до поворота траншеи, князь обратил лицо к капитану:

— Не вешайте нос, капитан, первый штурм мы точно отобьем, обещаю. Вот дальше будет сложнее. И людей, и патронов у нас все-таки маловато. Но ведь держать город до последнего человека нам совершенно незачем. Достаточно продержаться неделю-полторы. Капитан недоверчиво покачал головой: