Русские сказки в ранних записях и публикациях (XVI—XVIII века)

Не оставляет сомнения, что своей популярностью в России «Бова» («Кто такой Бова-королевич, — писал Н. Львов, — во всякой передней можно осведомиться»), как и «Еруслан Лазаревич», обязан прежде всего рукописной и печатной литературе.

Из немногих сказок, дошедших до нас в рукописных сборниках XVIII века литературного назначения, следует прежде всего назвать «Сказку об Иване Белом» (№ 7).[73] Обобщающую и точную характеристику этой сказки дал Савченко, подчеркнув, что эпическая форма ее «выдержана очень хорошо». Он также отметил в языке записи сказки «явные малоруссизмы».[74] В дальнейшем положение Савченко было конкретизировано и развито С. Ф. Елеонским. Исследователь указал на хорошую сохранность старинной сказки, записанной живо и непритязательно писцом-рассказчиком, с удержанием архаизмов в языке, сказочного зачина, рифмованных созвучий, эпических формул и общих мест, троекратных повторений, часто сопровождающихся наращением, градацией, и т. п.[75]

Примерно в том же плане несомненный интерес представляет сказка об Иване Грозном (№ 6), впервые обнародованная А. Н. Веселовским по рукописному сборнику XVIII века, принадлежавшему Е. И. Якушкину.

Далеко не в равных по качеству записях сохранился ряд сказочных текстов в государственных официальных бумагах, в том числе в следственных делах тайной канцелярии Преображенского приказа, созданного при Петре I в 1702 году. Среди них — сказки, где главными действующими лицами выступают Иван Грозный (№ 4) и Петр I (№ 5), а центральной является тема «царь и вор», уже знакомая нам по записям сказок С. Коллинза.

3

Проведение петровской реформы очень быстро двинуло вперед печатное дело и школьное образование, в связи с чем заметно увеличилось число грамотных людей не только среди привилегированного класса дворян, но и среди купцов, крестьян, ремесленников, солдат. Естественно, новый читатель, вышедший из среды, воспитанной главным образом на устной традиции, требовал к себе особого подхода и внимания со стороны писателей и издателей. Последние должны были строить свою деятельность так, чтобы она отвечала потребностям, интересам, вкусам и наклонностям этого читателя, приобщала бы его к книге, знанию.

Интерес многих людей, «кои большую имеют охоту до старых погудок», побуждал издателей к составлению и обнародованию сказочных сборников. Отсюда определялось и целевое назначение таких сборников, как и вообще околофольклорной литературы, огромным потоком хлынувшей на книжный рынок в последней четверти XVIII века, — удовлетворить широкого читателя, дать этому читателю, подчас только что овладевшему элементарной грамотностью, доступную «светскую» книгу. Именно этим, а не только голыми коммерческими соображениями, на наш взгляд, продиктованы заглавия многих книг самого разнообразного содержания, сулящие всем тем, кто к ним обратится, веселого, приятного и полезного времяпрепровождения, исцеления от «задумчивости и бессонницы» и т. п.[76]

Говоря о значении подобного рода литературы для распространения грамотности и повышения общекультурного уровня широких слоев населения России, нельзя забывать, что часть этой литературы, к которой с иронией, а зачастую и с нескрываемым презрением относились многие представители феодально-аристократической знати,[77] печаталась в университетской типографии Н. И. Новикова, выдающегося просветителя и общественного деятеля XVIII века.

О том, что Н. И. Новиков положительно относился к публикации сказочных материалов, свидетельствует также сочувственный отзыв, появившийся в издаваемых им «Московских ведомостях», на последние шесть частей «Русских сказок» В. Левшина.

«Мы, — писал безымянный рецензент, — почитаем за излишнее рекомендовать сию книгу почтенной публике, ибо любители сочинений сего рода, а особливо благоволившие читать первые 4 части Сказок, найдут и в сих последних томах все то, что можно ожидать от подобных сим творений, то есть любопытства достойное повествование приятным и занимающим внимание читающего образом предложенное, увеселяющее его и приносящее по содержащемуся в нем нравоучению ощутительную пользу».[78]

В XVIII веке существовало два основных вида публикации сказок: 1. На отдельных листах с картинками (так называемый лубок). 2. Отдельными книжками (сборниками) на серой бумаге, без картинок («серые издания»).

Разные по внешнему виду публикации сказки лубка (лицевые) и сказки «серых изданий» мало чем отличались друг от друга по форме изложения и содержанию. Как правило, сказки лубка являлись перепечаткой — иногда полной, но большей частью с известными сокращениями и небольшими стилистическими поправками текстов из «серых изданий».