Русские - собиратели славян

Трэль, что принес известие, нерешительно потоптался на пороге.

— Вообще-то они сказали, что это принесёт тебе много серебра, — растягивая звуки, прогнусавил он.

В хорошей реакции парню не откажешь — осколки кружки разлетелись аккурат за его головой. Если б не успел наклониться, могло быть интересно…

Хотя нет. Такому черепу…

Слуга с упрямой покорностью продолжал топтаться в дверях. Трэль был из Смоланда — земли, которая неизвестно кому принадлежала, хотя датские конунги думали, что им. Пару лет назад он похитил девку у крепкого бонда. По согласию или нет, неизвестно. Но факт, что свадьбу сыграть не успели: девка возьми и помри. Может, любви слишком бурной не выдержала. Или простудилась. Скорее, последнее. Какая уж там буря — у этих смоландцев…

Отец девушки обвинил парня сразу и в похищении, и в убийстве. Тому доказать свою правоту не удалось, а денег заплатить виру не было. Так что он, не дожидаясь вполне предсказуемого продолжения, дал тягу. И в конечном итоге прибился к роду Хрёрекра.

Хрёрекр ему, правда, никаких гарантий не давал — ради чего связываться с кровниками? Но парень предпочёл остаться, угнетая своей верностью. Похоже, тихонько приворовывает, собирая на виру. Но с этим приходилось мириться — трэлъ был бойцом неплохим, а подмоченная биография позволяла хорошо держать его в руках.

Так что если он сейчас упирается, значит, есть у послов что-то действительно любопытное…

— Локи тебя забери, — безнадёжно пожелал слуге Хрёрекр, снова берясь за кувшин. — Только пускай ждут, пока я оклемаюсь…

Тут необходимо первое пояснение.

Понятно, что всё вышеизложенное — не более чем художественная картинка, призванная… А вот что призванная?

В принципе, только к тому, ради чего и пишется эта книга — показать историю на уровне здравого смысла. Описывать черепки да фибулы, выдавать концепции и теории — на то у нас уважаемая корпорация есть, историки. Но в силу невозможности экспериментальной проверки своих положений эти замечательные люди вынуждены творчески подходить к их обоснованиям и доказательствам. И уже как все творческие люди — влюбляются в свои построения. После чего сосредотачиваются на их защите, охране и обороне.

В результате история в изложении историков приобретает наукообразные признаки, на которых мы останавливаться не будем, ибо в идеале профессиональная терминология тогда хороша, когда её посторонний и понять не может. Но при этом история теряет главное — понимание, что субъектами её выступают не атомы, микробы, производные функции или клетки, а — люди. Не производители черепков для археологических культур и не статистические массы, так удобные для конструирования исторических закономерностей.

Нет, люди. С их чувствами, желаниями, волями, проблемами, страхами. С похмельями — в том числе. Ведь подумать только, сколько роковых — или, наоборот, победных — решений было принято под воздействием паров алкоголя. В той же Античности, например, когда вино дули, как воду, и вместо воды. А сегодня учёные видят в этом проявление исторических закономерностей и даже детерминированности исторического развития!

Так что я здесь буду пытаться смотреть на известные события иначе. Видеть закономерности там, где за них — статистика. И видеть случайные флуктуации там, где события вполне могли сложиться в иной узор, нежели известен нам.

И отделять одно от другого при помощи здравого смысла.

И сразу обнаруживаются первые несоответствия между ним и им и историей.