Русские старожилы Сибири: Социальные и символические аспекты самосознания

Впрочем, свои впечатления о колымских нравах индигирщики завершали философски: „Ну, что поделаешь, они (колымчане. – Авт .) говорят, что у них вода такая“…» (Чикачев 1993: 38).

Вода ли виновата или что другое, но автостереотип современных старожилов значительно расходится со свидетельствами «внешних» очевидцев: идеал «нашей культуры» предполагает сохранение веры отцов, строгость в поведении (в отличие от коренного населения), а все очевидные факты, опровергающие эту идеальную модель, приписываются не своей группе, а соседним.

Религиозность

Представления старожилов об особенностях своей религиозности – интересный пример символического культурного маркера, поскольку эти представления, с одной стороны, поддерживаются как самими старожилами (изнутри), так и их соседями (извне), а с другой – в значительной части являются именно декларированными представлениями о символических ценностях. Смешение различных верований и обрядов, которое отмечали еще авторы XIX века, достигает иногда такой степени, что трудно говорить о разделении по признаку верований жителей Колымы, Индигирки и Анадыря на этнические группы, сколько-нибудь совпадающие с официальным разделением по национальностям. Эвены, русские, чуванцы, чукчи, якуты могут утверждать, что тот или иной обряд является «их исконным», и при этом либо признавать, либо отрицать, что соседние народы также соблюдают эти обряды.

Старожилы, например, утверждают, что они православные, что эту веру они сохранили от предков вопреки «дикому» окружению и несмотря на прямое давление со стороны советских властей в XX веке: