Русские цари

Папа Пий VI, по-видимому, надеялся на то, что с помощью такой необычной связи между рыцарским орденом и самодержавием расширит свое влияние на территории православной церкви, тогда как Павел, принимая новое звание, руководствовался в первую очередь идейными мотивами: положение Великого магистра позволяло ему проявить свое «рыцарство» западноевропейского средневекового толка и показать себя защитником чести всех европейских институтов и хранителем вековых традиций рыцарских союзов (Г. Принцева). Он хотел сделать Мальту своего рода школой контрреволюции для европейского дворянства и уже видел себя вождем победоносного крестового похода против революции. Император серьезно лелеял план сделать из Мальтийского ордена, получившего теперь права гражданства в России, образец рыцарской чести и достоинства с тем, чтобы все европейское дворянство проходило здесь испытательный срок в борьбе против революционных идей. То, насколько тесно Павел связывал судьбу России с орденом, демонстрирует такая деталь, как включение мальтийского креста в государственный герб России.

Император не избежал вооруженного конфликта с Наполеоном, занявшим остров Мальта по пути к Египту в 1798 г. Как полный энтузиазма защитник старого порядка в Европе, он играл активную роль в формировавшейся в Европе с 1798 г. Второй коалиции против Франции. Россия участвовала во Второй коалиции флотской эскадрой и экспедиционным корпусом сухопутных войск. Однако разные представления о целях восточного похода — Павел стоял за реставрацию прежнего соотношения сил, в то время как австрийская политика скорее преследовала экспансионистские цели — привели еще осенью 1799 г. к развалу русско-австрийского союза. Союз Павла с Англией также не был продолжительным. Внешний повод для разлада дали рыцари Мальтийского ордена, которые после капитуляции французского гарнизона ощутили себя британскими подданными. Когда англичане, нарушив прежнее соглашение, отказались оккупировать остров вместе с русскими, взбешенный Павел разорвал союз с Англией. Британско-русские торговые отношения были так же парализованы русским эмбарго. Ситуация обострилась до такой степени, что обе стороны начали готовиться к вооруженному конфликту.

Павел попытался вернуть себе простор для внешнеполитических действий с помощью двух инициатив: во-первых, попыткой в декабре 1800 г. возобновить направленное против Англии соглашение 1789 г. с Данией, Швецией и Пруссией о «вооруженном нейтралитете на море» для обеспечения свободного судоходства и торговли нейтральных государств («свободные корабли, свободные товары»); во-вторых, начатым в январе 1801 г., но не доведенным до конца авантюрным проектом отселения 22 500 казаков в Центральную Азию, чтобы оттуда наносили удары по английским владениям в Индии. В ходе «индийской авантюры» в январе 1801 г. было аннексировано королевство Грузия, по Гюнтеру Штеклу, «единственное долгосрочное приобретение сумбурной русской внешней политики при Павле I, практически незамеченное Европой».

После разрыва с Австрией и Англией Павел осматривался в поисках новых союзников для того, чтобы продолжить политику европейского равновесия. Следствием этого стало, на первый взгляд, неожиданное сближение с Францией. Его облегчило назначение Наполеона первым консулом: видя перспективу того, что и во Франции скоро снова появится (по сути) король, Павел отказался от предубеждения против республики, возникшей в результате революции. Он дал четкие указания по проведению переговоров: в Париже настаивать и на сохранении традиционного баланса интересов в Италии и Германии, и на неприкосновенности Османской империи В конце 1800 — начале 1801 гг. Павел сам вмешался в ход переговоров. При этом он прежде всего предостерегал Францию от Англии, склонял к политике изоляции островного государства и выдвигал соображения по поводу нападения на Британскую империю. Он представлял себе, что Наполеон мог бы высадиться на побережье Англии, в то время как Россия должна была напасть на Индию. По-видимому, русский император в конце своего короткого правления был готов отказаться от традиционной политики европейского равновесия и открыть Наполеону перспективу русско-французского господства над Европой.