Русские цари

Во время правления Александра Россия представляла собой империю, которая в соответствии с общественной традицией большей частью сохранила организационную форму 18 в.; импульсы, побуждающие к преобразованию, она получала в основном извне. Участие двора в решении всех центрально-европейских вопросов было не только проблемой ранга в международных отношениях, но одновременно содержало в себе постоянный вызов экономической, социальной и внутриполитической ситуации в России на рубеже 18 и 19 вв.

В узком смысле Россию с точки зрения внешней политики как на западе, так и на юге можно было считать консолидированной уже до воцарения Александра. В результате продолжительной территориальной экспансии к началу века она являлась государством этнически разнообразным, с совершенно неоднородными социальными и политическими структурами. Позднейшие конституционные особые права для великого княжества Финляндии, королевства Польши и в то же время для Бессарабии являются выражением гетерогенности правления на окраинах страны; к такому многообразию на уровне управления можно также причислить и особое положение Сибири, которая со времени реформ 1822 г. имела большую степень модернизации, чем центральные области России. Соединительным элементом в этом административно и этнически гетерогенном обществе, в котором «московиты» составляли едва ли половину населения, как правило, становилась кооперация сформировавшейся раньше политико-социальной элиты на аннексированных территориях с верхушкой русской администрации; стабильная принадлежность к ведущему социальному слою до польского восстания 1830–1831 гг. была важнее, чем принадлежность к особой региональной этнической группе.

В экономике, быту и управлении на более низких уровнях, чем государственный, продолжал отчетливо доминировать аграрный сектор: во время правления Александра 1 только около четырех процентов населения жило в городах, причем современный Санкт-Петербург и богатая традициями Москва, насчитывавшие примерно 300 000 жителей, образовывали два центра. Все другие центры, по западноевропейским масштабам, были городами весьма средней величины. Около двух процентов населения принадлежали к дворянству, примерно столько же — к духовенству и поднимающимся городским средним слоям. Положение крепостных до воцарения Александра I почти не изменилось с последнего десятилетия 18 в.: почти половина в частном, другая — в государственном владении. Они представляли собой слой, который за счет своих повинностей содержал собственных господ, государственную казну, армию и церковь и, тем самым, нес основное бремя государства.

Иностранцы, особенно немцы, французы и британцы, играли в администрации, образовании и армии (впрочем еще до правления Александра) роль, которую нельзя недооценивать. В большей степени это касалось внешней торговли, которая вплоть до начала 19 в. традиционно велась почти исключительно через Балтийское море и лишь в незначительной степени через вновь основанные порты на Черном море. Мануфактурное и фабричное производство еще во времена Екатерины возросло по сравнению с прежним уровнем в три раза; при Александре сохранился традиционный способ производства; как технологические, так и социальные изменения, происходившие в Западной Европе, практически не затронули русское аграрное общество на всей территории вплоть до западных областей государства: в городах, за пределами обоих центров, не образовался достойный упоминания средний слой; поместное дворянство, со своей стороны, брало на себя эту функцию, но без преемственности в обществе.

Культурная модернизация, появление литературно-публицистической общественности, сближавшие Россию с Западом, ограничивались образованными слоями общества и оставались закрытыми для основной массы населения. Последняя полностью находилась под идеологическим влиянием православной церкви, которая зависела от царской власти. Зажиточное дворянство, освобожденное от обязательной службы, могло, независимо от предлагаемых государством возможностей в сфере науки и образования, рецептивно или активно, в самой России или во время продолжительных зарубежных поездок усваивать западноевропейские идеи и формировать свое собственное культурное самосознание вне императорского двора Под влиянием австрийской школьной реформы в уходящем 18 столетии возникла концепция единого для всей страны ступенчатого школьного образования, которая, правда, была реализована только во второй половине 19 в.