Русские цари

То, что обстановка в Польше могла бы развиваться и по-другому, показывает пример Финляндии. Русская администрация умело начала осуществлять здесь программу экономической модернизации. Правда, в ходе ее реализации (например, при ликвидации гильдий) довольно скоро возник вопрос, а не требуется ли для принятия таких решений созыв финского ландтага, который не собирался с 1809 г. После некоторого промедления царь в 1861 г. распорядился об избрании временного собрания для подготовки законов, затем 15.9.1863 г., когда польское восстание находилось в высшей точке, созвал ландтаг и пообещал, что в будущем ландтаг будет собираться регулярно. В последующие годы ландтаг принял решение о ряде мероприятий: он создал, кроме прочего, финскую валюту, сделал финский язык единственным официальным языком, отменил контроль церкви над школами, уменьшил влияние государства на церковь и в 1874 г. принял современный закон о воинской обязанности, который в числе прочего определял, что финны могут быть мобилизованы только в Финляндии. Это сделало возможным последовательное развитие финской автономии, даже несмотря на то, что царя время от времени раздражали требования финнов. По отношению к белорусам и украинцам такой терпимости не было: украинский и белорусский не считались самостоятельными языками. Публицистическая деятельность любого рода на этих языках не допускалась. На Средней Волге также была предпринята попытка проведения политики русификации. Однако здесь эта политика, которую реализовывал востоковед Ильминс-кий, была направлена на то, чтобы путем преподавания на родном языке приблизить народы этого региона к России. Правда, уровень преподавания здесь был ниже, чем в русских начальных школах. Крымские татары подвергались усиливавшемуся административному давлению, приведшему к массовым переселениям, к которым царь относился одобрительно. С другой стороны, общественные школы, а также университеты, были открыты для всех групп населения. Правительство при этом надеялось на культурную европеизацию нерусской элиты как на первый этап русификации.

Политика в отношении евреев была в некоторых отношениях характерна для эпохи Александра II. В этом вопросе он не был свободен от предрассудков своего отца, но уже манифестом по поводу восшествия на престол отменил особенно жестокие репрессивные меры. Он отказался от школьной политики Николая 1 с ее попытками «европеизировать» евреев и «приблизить их к Христу», так что в конце концов больше евреев смогли посещать общественные школы. В остальном Александр полагался на своих советников. Комиссия определила цель политики в отношении евреев как «ассимиляцию с коренным населением». В качестве вознаграждения за уже состоявшуюся ассимиляцию выпускники университетов и купцы первой гильдии получали право осесть в России — в остальных случаях евреи могли жить только на присоединенных польских территориях и в 15 западных губерниях. Единственная мера, которая предполагала нарушение этих рамок, гарантировала и евреям-ремесленникам право жить за чертой оседлости. Эта мера была характерна для политики того времени, колебавшейся между старым и новым: только ремесленники, принадлежавшие к гильдиям, получали право на жительство, но значительная часть гильдий прекращали свое существование, так что это положение оставалось для большинства евреев-ремесленников пустым звуком. Одновременно за еврейскими общинами ремесленников, переселившихся в глубь страны, сохранялось право отзывать их. Таким образом, даже оставался в силе элемент порядка, который был связан еще с крепостным правом. В конце шестидесятых годов обсуждался еще один шаг к равноправию евреев, а именно: включение евреев, живших вне городов, в волости, который, однако; не удался из-за того, что волости оставались сословными, чисто крестьянскими структурами. Неполная модернизация государственных или общественных институтов сдерживала прогресс в так называемом «еврейском вопросе».