Русские уроки истории

Консенсус, коллективное мыслительное действие, отрицающее необходимость государства и захватывающее общество, и есть революция. Проходит оно бескровно, тихо, с мирным поначалу воодушевлением. Разруха и кровопролитие начинаются после, когда социальный организм, лишённый идеального организующего начала — государства, превращается в материю, природное образование, стихию.

Февральская революция в России совершилась в момент, когда Николай II согласился с мнением своих генералов о необходимости его отречения, превратив тем самым заговор в революцию. Все остальные события — борьба революционных сил, Гражданская война — уже были не собственно революцией, а её социальными последствиями. То, что было немыслимо и невозможно, — теперь мыслимо, возможно и, более того, должно. Что существовало и было как бы вечным, более не существует и даже несущественно.

Философское осмысление механизма революции наиболее рельефно дано в анализе исторического развития одного из самых догматичных видов мышления — научного, принадлежащего к религиозному типу мысли. Общепризнанная современная методология науки описывает научную революцию как смену парадигмы — комплекса догматических представлений, заставляющих признавать одни факты и игнорировать другие. Так и социальная революция — это смена социальной парадигмы, метафизики — идеальной картины существования социального мира, лежащей в основе устройства власти и государства. Для людей, включённых в социальную систему, такая картина необходимым образом имеет характер веры. Для власти — это ещё и знание, то есть собственно идеология. Но парадигма эта обладает равной силой и для низов — «масс», и для верхов — «элит». И те и другие её меняют в событии революции. Рушится вся система социального знания, консолидированного социальной верой, идеология прошлой власти. Правящий класс перестаёт знать, как править, а управляемый — как подчиняться. Правящий класс лишается своей идеологии, а управляемый — утопии. Эта система социального знания, по-новому структурирующая общество и обеспечивающая социальную организацию, не появляется сразу же после провозглашения новой веры. Поэтому революционное общество — это общество, полностью избавившееся от государства на какое-то время. Сами революционеры никогда новое государство не строят и на это в принципе не способны. Его строят другие — те, кто революцию прекращает: Кромвель, Наполеон, Сталин.

У революции нет авторов. Сами мятежники — это недовольные, социальные маргиналы, часто террористы, иногда даже носители нового типа мышления («гости из будущего»), но создает их революционный исторический процесс. Они — дети революции, а вовсе не наоборот. Даже если всех их истребить в какой-то момент, они рождаются (воспроизводятся) вновь. Российскому государству, которое довольно долго в своей истории боролось именно с революционерами, полагая их субъектами, а не с революционным процессом как таковым, это хорошо известно. По существу между декабристами и разночинцами нет никакой внутренней содержательной связи, кроме воспроизводства самого явления недовольства — на совершенно разном социальном материале. Советская идеология истории вынуждена была выстраивать связь разных поколений революционеров сугубо мифологически («декабристы разбудили Герцена», который «развернул агитацию»). Впоследствии революционеры могут представлять дело так, что революцию «совершили» именно они, но это не более чем пропаганда и самовнушение.

Революции являются естественными процессами, процессами исторического развития мышления. Они приводят к формированию новых исторических деятелей и общностей, которые не надо путать с самими революционерами. В этом принципиальное отличие революций от захвата власти, государственных переворотов, которые производятся как предельно искусственное, целенаправленное действие чётко очерченной группы людей, являющейся историческим деятелем — одним и тем же до и после переворота.

Естественный характер революционного процесса хорошо понимали русские консерваторы, крайние правые, осмысляя его — в совокупности с фактом непонимания этого же властью — как неизбежность революции.

Революция и контрреволюция

Стремительно развивавшийся в России крупный капитал пошёл в атаку на российское государство ещё до 1917 года. Процесс фактического отстранения царя (и династии, формально считавшейся династией Романовых) от власти зашёл очень далеко уже к 1905 году.