Русские уроки истории

Проект христианского государства, в отличие от государства платоновского, отделил понятие свободы, как онтологическое, от понятия власти, сделал свободу независимой от власти и обнаружил, что власть возможна лишь благодаря свободе, так как основывается на добровольном (то есть свободном) ей — власти — подчинении. Христианство позитивно определило платоновское благо — идеальное основание государства. Проект христианского государства разворачивался прежде всего в Византии.

Техническая демократия

Кризис католической веры на Западе, её вытеснение в конечном счёте светской верой (вполне сочетаемой как с контр-религией атеизма, так и с многообразным сектантством, оккультизмом и новым язычеством) может создать иллюзию возможности возвращения к греко-римской, дохристианской модели демократии. Таковы были иллюзии Великой французской революции, Американской революции.

Участники и наследники этой последней воспроизвели сущностное рабство как обязательный элемент своей демократии. Продержалась система в этом виде недолго (с 70-х годов XVIII века до 60-х годов XIX века, почти как советская власть). Потом сущностное рабство по экономическим причинам пришлось заменить техническим модернизированным рабством капитализма, когда раб содержит себя сам, у него есть «свобода» выбора хозяина и хозяин не должен заботиться о нём.

Граждане — те, кто обладает правом избирать, — составляли от силы десятую часть населения. Модернизированное капиталом рабовладельческое общество создало трудовой наём — сверхэффективный механизм господства и принудительного подчинения, замаскированного под добровольное. То, к чему стало можно принудить рабочего по найму, не идёт ни в какое сравнение с «объёмом» принуждения римского раба или крепостного крестьянина, рабом не являющегося по сути, поскольку своё пропитание он обеспечивает сам, а не получает от хозяина. Техническое рабство формально «свободных» людей стало в модернизированном капиталом обществе куда жёстче, чем сущностное рабство времён Древней Греции или Рима.

Маркс пытался выразить суть этого явления через понятия эксплуатации и отчуждения. Но прежде всего это «старые добрые» отношения и механизмы господства — принудительного подчинения, оставляющие собственно власть в узком кругу свободных хозяев, подчиняющихся добровольно решениям большинства или избранных лиц.

Однако государство не исчезло под натиском буржуазной демократии. Буржуазные революции западной ветви европейской цивилизации (Англия, Америка, Франция), определившие устройство западных государств, установили уже не сущностную демократию греко-римского типа, а демократию техническую, являющуюся приложением к техническому же централизованному государству, сложившемуся в период, предшествующий революциям. Выборность короля, который называется теперь президентом или премьер-министром, мало что меняет в жизни подавляющего большинства подданных. Они не отдают свою жизнь за «долю во власти», они платят налоги. Соответственно и получают они от государства только то, что можно «купить», а не «завоевать».

Монархия при этой технической демократии вообще может быть реставрирована, сохраниться как форма правления. Однако техническая демократия обеспечивает господство модернизированного капиталом общества над государством, фиксирует историческую победу общества (и города) над государством в их непрекращающейся борьбе. Сравнивая пред- и послереволюционные периоды, можно видеть, что аристократия боролась с государством, но всегда сама соглашалась стать государством как сословие, жёстко выделенная и отграниченная часть социума, нести неограниченную ответственность за власть. Для буржуазии неограниченная ответственность в принципе неприемлема. Буржуазия, победив государство, отказывается быть сословием, прячась за провозглашённую ею утопию всеобщего равенства, и тем самым отказывается быть государством, нести ответственность за власть. Она предпочла бы, чтобы социум самоорганизовался, а она бы его контролировала, управляла процессами в свою пользу, оставаясь за сценой. Правление перестаёт быть публичным, а государство сводится к административному аппарату, обеспечивающему принуждение и господство. Такое государство неустойчиво, оно не имеет собственных механизмов воспроизводства, ради которых создавалось в человеческой истории.