Русские уроки истории

Власть есть неограниченная ответственность за других, тогда как ограниченная ответственность — привилегия подвластных, основание добровольности подчинения. Поэтому в либеральной социалистической идеологии и личность, и ответственность должны быть истолкованы через природу денег — и непосредственно измеряются и замещаются последними. Таким образом, деньгам в потребительском обществе приписывается собственная сущность, которой у них нет. Такие деньги предполагают моновалютный[29] характер денежной системы.

Обоснование «природы» денег, их «естественного» существования, создание представления об их собственной сущности через идею стоимости — это идеологическая конструкция, использованная далее во всей линии английской экономической идеологии, включая и Маркса, экономические взгляды которого сложились под влиянием английской мысли. Деньги — изъятая и используемая по усмотрению субъекта жизнь (энергия) рабов, освобождённая от них самих. Это явление Маркс и пытался ухватить в понятии отчуждения, собственно и рождающего труд.

Наш радикальный государственный социализм управлял деятельностью на основе баланса реальных ресурсов, используя мультивалютную[30] денежную систему исключительно как инструмент управления обменом. Но из-за этого он столкнулся с необходимостью организовывать, измерять непосредственно труд, учитывать его и управлять им как таковым. Эти практики много сложнее тех, что обслуживают свободу индивидуального потребления — они и есть пресловутая социальная справедливость, знание и признание которой делают нас мишенью нападок адептов капитализма.

Способ реализации проекта

У Кубы, Китая, Северной Кореи, Вьетнама, Швеции, Германии, СССР — разные модели социализма. Каждая страна строила свой социализм самостоятельно. Русская социалистическая контрреволюция — наше цивилизационное, а не мировое явление. Так же, как когда-то национальным явлением был капитализм. Наш социализм — только для нас, в «одной, отдельно взятой стране».

Наша проблема не в том, какой именно социальный проект был реализован в Советской империи России. Наш проект социализма (общественных фондов потребления и государственного траста общенародного имущества) с некоторыми чертами коммунизма (подъёмом народа к высокой культуре и государственной деятельности) был, безусловно, конкурентоспособен, прогрессивен и стал вызовом всему миру — и в этом качестве был миром принят. Проблема продолжения проекта, перепроектирования и воспроизводства деятельности по его реализации состоит в необходимости понимания, каким был способ реализации проекта и в первую очередь — способ установления власти. И какие способы следует употребить теперь.

Коммунистическая сверхвласть использовала для своего обоснования, прежде всего, не содержание проекта, а сам факт социальной проектной деятельности, статус СССР как страны-проекта — «у нас всё будет по-новому». Мыслительная и деятельностная конструкция проектирования предполагает абсолютную власть проектанта. Проект — по методу — полностью реализуемая мысль. Других субъектов, кроме проектанта, в пространстве проекта нет. Этот методологический аспект проектной работы в СССР наложился на неминуемо военный характер руководства страной, вытекавший не столько из сути проекта социализма, сколько из традиционного оборонительного геополитического положения России.

Работая над социальным проектом в ходе непрекращающейся в ХХ веке мировой войны, мы не занимались политическим развитием методов его реализации. Приказной, административный, военизированный способ осуществления власти до сих пор является символом веры значительной части нашего населения и признаётся технической гарантией солидарности государства и народа, хотя главенствующая властная роль политической монополии ушла в прошлое и отношения государства и народа могут строиться разнообразными способами по многим каналам.

Многие до сих пор искренне считают, что несогласные с «правильным» курсом должны быть устранены, так как они «мешают» организованной деятельности. Мы искренне и нерефлексивно верим, что «начальник» у всякого дела должен быть один, иначе наступит «бардак». И не верим, что современный мир деятельности построен на принципе многих не подчинённых друг другу управляющих «надстроек» над одним процессом деятельности, на гетерархии управления — которая тем не менее не должна разрушать государство и власть, поскольку управление не должно использоваться в функции власти.

Религиозные догматы марксизма и русская революция