Русские уроки истории

Падение и будущее русского социализма

Как и обещал Маркс, то, что однажды происходит как трагедия, второй раз возвращается в виде фарса. Объявленное — и не отозванное потом никем — обещание Хрущёва о построении коммунизма к 1980 году поставило крест на возможности рефлексии нашей цивилизационной исторической деятельности в рамках советской системы. Вместо коммунизма мы заслуженно и закономерно получили перестройку и Горбачёва — «свободу» ничего не делать в надежде на рог изобилия «демократии», «рынка» и «общечеловеческих ценностей», на волшебное превращение врага в друга. Знание устарело, светская вера пала, и страна погрузилась в пучину непонимания самой себя.

Коммунизм, как и его брат-близнец, либеральный потребительский буржуазный демократизм, исходит из идеи неограниченности ресурсов, якобы таящихся в социальном и техническом прогрессе. На деле иллюзию «неограниченности» буржуазный порядок создаёт грабежом и геноцидом «недочеловеков». Коммунизму иллюзию создавать не на чем и незачем: изобилие отодвинуто в будущее. Социализм, как честное и открытое социальное знание, исходит из явной ограниченности ресурсов, необходимости их учёта и контроля.

Марксистский коммунизм, марксистская социальная философия лишены метафизики. Вместо метафизики — «материя». Впрочем, метафизического ядра лишена почти вся западная философия — в этом суть кризиса западноевропейской цивилизации. Отсюда чисто марксистский, английский, натуралистический приём: заменить социальную философию философией «экономической», тем, что «дано». Но изгнанная метафизика мстит — вместо неё является «субъект», которому позволено всё, вплоть до способности «обмануть» мироздание, подчинить его себе. Господство над социумом — просто шаг в этом направлении. Марксистский примат экономической действительности в философском мышлении — это способ скрыть кризис метафизики и не отвечать на основной вопрос философии, а значит, и исторической практики: что есть наш мир и кто мы такие?

Пренебрежение метафизикой привело к тому, что мы не смогли сохранить и развить свой социализм, поскольку не смогли понять и проанализировать сделанное, ясно сформулировать цели и проблемы. Такая задача и не ставилась. Продолжение социалистического проекта — а другой исторической альтернативы нет — потребует проекта хозяйственно-экономических механизмов солидарности, предполагающих свободное воспроизводство населения и накопление ресурсов жизни и деятельности на ограниченной территории без ограбления колоний и мировой экспансии. Английский (=либеральный) экономизм — сегодня уже религия, символ веры которой — мальтузианское требование ограничения роста населения и использования природных ресурсов. Практикой этой религии является геноцид. Вместе с механизмами модернизированного капиталом рабства они образуют практику расизма.

Наш шанс в том, что мы прошли по этому проблемному историческому пути существенно дальше других.

Как бы ни различались «экономические модели» социализма в различных странах Латинской Америки, Западной Европы или мира англосаксонской культуры, все они — всего лишь конкурентная имитация социализма, основанная на культе потребления и пропаганде социальной справедливости. Все они исповедуют либеральную версию левой идеологии, практикуют всеобщую представительную демократию, то есть являются буржуазными обществами, основанными на стремлении к богатству и бегстве от труда. Опыта реального солидарного государства, то есть подлинного исторического социализма, у них нет, в отличие от нас. В то же время азиатские страны — Китай, Вьетнам — отказавшись от коммунизма, но сохранив власть партии, строят именно реальный социализм как устойчивое, а не переходное состояние общества.

Социализм, в отличие от коммунизма, это не абстрактная противоположность капитализму, а практическое его отрицание и следующая стадия развития цивилизации. Альтернатива социализму проста: грабить самим или быть ограбленными.

Расширенное воспроизводство человека как историческая цель для России