Русские в Берлине. Сражения за столицу Третьего рейха и оккупация. 1945

«Через день после того, как мы заняли Рейхсканцелярию, мой командир корпуса, товарищ Рослый[97], прибыл на наш командный пункт и сказал: «Ну что, герой, давай-ка посмотрим, как у нас идут дела». Мы взяли «мерседес» из Рейхсканцелярии и немного проехались. Что первым бросилось мне в глаза, так это как много штатских устремилось наружу из подвалов Рейхсканцелярии. Все лежало в руинах; двор завален трупами. Люди подбирали тела и складывали их как дрова, штабелями. Мы прошли через главные ворота. Подвал был забит ранеными. Мы сказали им, чтобы они проветрили помещение, ведь на улице чудесный день. Когда они спросили, стреляют ли еще снаружи, мы ответили: «Нет, все закончилось». Верхние этажи были явно эвакуированы, все лестницы разрушены. Командир корпуса осмотрелся и сказал мне: «Пошли отсюда, тут все ясно». Только мы собрались уходить, как к нам подошел раненый немецкий офицер и спросил, что будет с ним и его ранеными товарищами. Генерал ответил: «Первым делом вы должны выздороветь. А потом постарайтесь снова стать людьми». Когда наш переводчик перевел эти слова, все, кто мог, зааплодировали.

Мы вышли в сад Рейхсканцелярии. Помню маленький бункер с окнами справа. В нем жил Геббельс со своей семьей. Перед входом лежала груда трупов, и у нас не хватало людей, чтобы убрать их. Кто-то сказал, что несколько немецких офицеров застрелилось неподалеку от бака с водой, который, видимо, предназначался для тушения пожаров. Командир корпуса сказал: «Мы свое дело сделали; а выяснять, что здесь произошло, – не наша забота». Он назначил своего начальника штаба комендантом Рейхсканцелярии, а моей дивизии поручил ее охрану. Мы составили подробный список всего, что здесь обнаружили, и отправили документы вышестоящему начальству. 5 или 6 мая мою дивизию перебазировали в Трептов-парк».

Итак, Геббельс покончил с собой лишь тогда, когда последняя попытка переговоров с русскими потерпела провал. Как мы видели, Кребс, Бургдорф и другие офицеры совершили самоубийство. Среди тех, кому удалось вырваться и уцелеть, оказались: доктор Вернер Науман, статс-секретарь министерства пропаганды, Артур Аксман, Гельмут Беерман, член личной охраны фюрера; вице-адмирал Ганс Эрих Фосс, Пауль Эрхардт, заместитель начальника 15-го отдела имперской службы безопасности, отвечавший за охрану Рейхсканцелярии, Ганс Баур, генерал-лейтенант полиции и пилот Гитлера, Эрвин Якубек, официант, Гюнтер Дитрих, помощник секретаря по вопросам молодежи и спорта в министерстве пропаганды; Гюнтер Швагерман, капитан полиции и адъютант Геббельса, Гейнц Линге, камердинер Гитлера, Вильгельм Монке, бригаденфюрер СС и генерал-майор войск СС, командир последней личной охраны фюрера, Вильгельм Цандер, член собственного штата рейхслейтера Бормана, Иоханнес Хентшель, старший электрик Рейхсканцелярии.

Нам доподлинно известно, как все эти люди выбрались из Рейхсканцелярии; также нам известно, что многие из тех, кто оставался со своим фюрером до конца, пережили падение Третьего рейха. Следовательно, все эти трупы вокруг Рейхсканцелярии во многом оказались бессмысленными жертвами, а вовсе не Gotterdammerung – «гибелью богов» апологетов нацизма.

Со смертью Геббельса, Кребса и Бургдорфа Рейхсканцелярия перестала быть центром событий Берлина. Единственный оставшийся представитель нацистской верхушки, Борман, беспокоился лишь о спасении собственной шкуры[98]. Поэтому улаживать дела как можно лучшим образом пришлось генералу Вейдлингу. Как и все немецкие офицеры, он более всего ценил порядок во всем. Не было ничего проще, чем приказать своим подчиненным прекратить огонь – по телефону или с посыльным. Но так дела не делаются. Если противник настаивает на безоговорочной капитуляции, так тому и быть, однако формальности следует соблюсти. К счастью, русские предоставили ему на это достаточно времени.

Для начала Вейдлинг вызвал на совещание на Бендлерштрассе командующих секторами. Волерману, начальнику артиллерии без артиллерии и командующему сектором без сектора, не повезло в том, что телефонная линия между Бендлерштрассе и его командным пунктом в бункере Зоопарка, которая уже какое-то время не функционировала, к 8:30 вечера была восстановлена – как раз вовремя, чтобы получить приказ явиться к Вейдлингу. И Волерман отправился в свой нелегкий путь.