Русские в британских университетах. Опыт интеллектуальной истории и культурного обмена

Новый русский император Николай I присвоил Доу звание «первого портретного живописца». Однако за возвышением вскоре последовала и опала. В мае 1826 года Доу вынужден был покинуть Россию, так и не закончив работу над Военной галереей. Причиной высылки Доу послужила, по-видимому, жалоба Общества поощрения художников, вызвавшая монарший гнев[50].

В этот момент судьба столкнула английского художника с А. С. Пушкиным. В то время морские суда выходили в заграничное плавание из Кронштадта. 3 мая 1826 года на пироскафе, плывущем в Кронштадт, Доу встретился с Пушкиным, сопровождающим семью Олениных. При этой встрече Доу сделал карандашный набросок Пушкина, а тот – стихотворный экспромт с посвящением Доу. К сожалению, набросок портрета Пушкина не сохранился, но стихотворение было напечатано в 1829 году в альманахе «Северные цветы»:

Зачем твой дивный карандаш
Рисует мой арапский профиль,
Хоть ты векам его предашь,
Его освищет Мефистофель.

Рисуй Олениной черты

В жару сердечных вдохновений
Лишь юности и красоты
Поклонником быть должен гений.

Зимой 1828 года Доу возвращается в Петербург для завершения незаконченных работ. После этого он едет в Варшаву, а затем возвращается на родину, где умирает 10 октября 1829 года.

Как бы ни сложилась судьба Доу в России, какими бы сложными ни оказались его отношения с царем Николаем I, который то возвышал его, то ниспровергал, несомненно положительное влияние Доу на русскую живопись. Фактически Доу перенес в Россию, где уже хорошо знали творчество Хогарта, традиции английской портретной живописи, идущие от Рейнольдса и Гейнсборо. Даже его противник П. П. Свиньин, выступавший в печати с критическими статьями против Доу, вынужден был признать его «гибкую и сильную кисть».

Доу приоткрыл дверь в Россию для английских художников. Вслед за ним в Петербург приехал его зять, гравер Томас Райт, который также сделал набросок портрета Пушкина, а затем младший брат Генри Доу, тоже гравер. В России широкую известность получили портреты русских дипломатов, выполненные английским художником, тоже членом Королевской академии Томасом Лоуренсом. Лучшие черты английского романтического портрета не могли не оказать влияния на русскую школу портретной живописи, в особенности на творчество Кипренского и Брюллова.

В XIX веке пенсионерство Академии продолжалось. Основной адрес, куда ехали художники из академии, была Италия. Но бывали и исключения из общего правила. Таково было довольно длительное пенсионерство в Англии русского гравера, выпускника Российской Академии художеств Федора Ивановича Иордана, будущего президента Академии. Оно продолжалось с 1830 по 1835 годы. Характерно, что первоначально Совет Академии планировал учебу Иордана во Франции, но затем художник получил от президента предписание покинуть Париж и направиться в Лондон для работы в мастерской гравера Авраама Раймбаха. В этом решении, очевидно, не последнюю роль сыграла известность английской граверной школы. За годы пребывания в Англии Иордан тщательно изучал традиции английской гравюры, сделал копии серии Хогарта «Прилежание и леность»[51].

Русские художники часто обращались в своих работах к темам, навеянным английской поэзией и литературой. Так, широкую известность получил выполненный А. П. Брюлловым портрет Вальтера Скотта. Известно, что Вальтер Скотт посещал мастерскую Брюллова в Риме и восхищался его картиной «Последний день Помпеи», назвав ее «истинной поэмой».

Так в середине XIX века происходило взаимодействие английской и русской живописи, в процессе которого совершались контакты между представителями Академий обеих стран. В этой области происходили те же процессы, что и между английской и русской литературой этого времени. Правда, эти контакты в области изобразительного искусства изучены намного хуже, чем литературные контакты. Тем не менее, они существовали и, как мы видим на примере Доу и Иордана, они были весьма плодотворными.

В конце XIX – начале XX века многие русские приезжали в Кембридж для получения почетных званий. Среди них биолог Илья Мечников, получивший в 1908 году Нобелевскую премию по медицине, Дмитрий Менделеев, получивший почетную степень в 1894 году, биолог Александр Ковалевский (1899), историк Александр Виноградов (1907), биолог Климент Тимирязев (1909), физиолог Иван Павлов (1912). В 1916 году сразу три известных русских ученых получили почетные степени в Кембридже – историки Александр Лаппо-Данилевский и Павел Милюков, а также экономист Петр Струве, издатель «Русской мысли».

Кембридж высоко оценил заслуги русских композиторов и музыкантов. Почетные степени докторов музыки здесь получили Петр Чайковский, Александр Глазунов. Эта традиция продолжается на протяжении нескольких веков, вплоть до XX века.