Русские в Сараево. Малоизвестные страницы печальной войны

– Это плохо. Лучше, если бы на его месте был какой-нибудь боевик Бен Ладена или, на худой конец, грузин.

– Почему грузин?

– Тема Южной Осетии пока в моде. Саакашвили все еще не успокоился и жаждет реванша.

– У меня в сценарии есть осетин, который воюет за Сербию.

– Нет, вы не поняли. Этого мало.

– Я тоже за Южную Осетию в составе России. Я вообще сторонник империи. Неважно, советской или российской. Но там события – совершенно другие! Войны в Южной Осетии и в Сараево сильно отличаются!

– Ладно. Сценарий хорош, но недостаточно политкорректен. Я подумаю, может быть, какой-то русский режиссер захочет снять фильм про это. Я бы выступил продюсером. Что-то мне подсказывает возможный успех в прокате. Сейчас много отморозков, ищущих героев в среде русских. Нужны русские Рэмбо и Брюсы Уиллисы.

– Спасибо за «отморозков». Только нам не нужны Рэмбо! Нам нужны свои герои! И у нас они есть.

– Я в переносном смысле!

– Я так и понял, – усмехнулся Алексей.

– Значит, вы говорите, что все написано по реальным событиям?

– Да.

– И все в точности так и было?

– Да. Я лишь кое-что изменил в самом финале… И мне очень хотелось бы иначе закончить эту историю…

– И как? Я слушаю…

…Я и Славан неслись вниз по лестнице водонапорной башни. Выскочили на улицу. Предчувствие меня не обмануло! Вадим лежал, уткнувшись лицом в землю, и вокруг него растекалась лужа крови. А над его телом стояли четверо: американец со «снайперкой» в руках, Рада, рыхловатый мужик в форме хорватского гвардейца с майорскими знаками различия (это Фридман, как я понял), а также еще один здоровенный усташ в гвардейской форме с автоматом.

Я и Славан вскинули автоматы. Мой автомат выплюнул оставшиеся три пули и затих.

Один из усташей рухнул замертво. Славан стрелял несколько дольше. Но врагов было много. Пули сразили серба. Он упал мне под ноги.

– Готовься к смерти, рус! – сказал Фридман. С его головы слетело кепи, обнажив потную лысину. Он вскинул автомат, посылая в меня смертоносную очередь.

– Не-е-е-т! – закричала Рада, кинувшись ко мне. Пули ударили ей в спину. Она сделала еще несколько шагов по направлению ко мне, потом ее ноги подломились, и девушка рухнула на меня. Мы упали вместе.

– Надо добить! – прорычал на сербско-хорватском майор Фридман.

– О'кей! – отозвался америкос.

Пока он шел к нам, я нащупал автомат Рады и приготовился. Когда янки подошел и направил на меня ствол своей «снайперки», я выпустил в него очередь.

В эту минуту пришел в себя раненый Славан. Он выстрелил из пистолета в майора Фридмана, так и не успевшего открыть огонь. Фридман рухнул замертво.

– Парни, я живой! – простонал Вадим.

Я тормошил Раду:

– Рада! Рада!

Она медленно открыла глаза.

– Алеша…

Я поцеловал ее в губы.

– У тебя кровь…

– Ничего… Мой бронежилет… Все в порядке… Доктор…

Я принялся оказывать помощь своим раненым друзьям.

– Так и должно было все закончиться. По справедливости.

– Да, зрители любят хеппи-энд… – согласился режиссер.

– Но в реальности все было иначе. Сербы проиграли. Славан, Вадим и Рада погибли. А снайпер-провокатор не понес наказания…

Февраль 2009 – декабрь 2010

Архангельск – Очаков – Архангельск

Руссказы

Имена русских добровольцев и их дела не должны быть забыты. Они заслужили вечной памяти русского, украинского, белорусского и сербского народов

Доброволец

Я проснулся раньше, чем обычно.

Мучило чувство вины и стыда неизвестно перед кем и неизвестно за что, хотя ничего предосудительного я не совершил.

Я прошел на кухню, залпом осушил стакан воды, включил телевизор. В новостях гоняли сюжет о пребывании «голубых касок» на Балканах. Невольно вспомнилось пребывание в Сербии.

Ох и люблю же я влипать в истории! При всем моем спокойном, казалось бы, характере жить спокойно мне никак не удается. И в детстве со мной постоянно что-то происходило. Я, воспитанный мальчик, больше всего на свете любивший читать книги и играть в солдатики, иногда принимался искать клады в заброшенных деревянных домах, забираясь в них через окна чердаков.

Однажды, спрыгнув с чердака, я провалился в подвал, так как лестница прогнила и почти развалилась. Мне действительно удалось найти ржавый жестяной сундучок, доверху набитый бумажными деньгами, имелась там и пригоршня медных монет. Деньги, конечно, ценности уже не представляли, но меня это волновало мало. Я гордился своей находкой. За компанию, взятый на «слабо», я ползал и на купол старой, не действующей десятки лет церкви.

А однажды, не умея плавать, угодил в глубокий омут и чуть не утонул, наглотался воды, заставил себя преодолеть страх и каким-то чудом добрался до места, где мог, стоя на цыпочках, дышать. Так, на цыпочках, я и добрался до берега.