Русские в Сараево. Малоизвестные страницы печальной войны

– Встреча через час, – голос подполковника вырвал меня из лирических воспоминаний, – так что машина ждет.

– Хорошо, – кивнул я, запихивая «лимонку» в карман. Сдаваться я действительно не собирался. Но и погибать тоже особого желания не было.

Подполковник со мной не поехал.

Водитель, старлей-разведчик и я – вот и весь состав нашего отряда. Хотя были еще и два бронетранспортера сопровождения.

– Если что, – подбодрил на прощание Максимов, – у нас дежурит и «вертушка»! Главное – не бойся!

– Есть не бояться! – улыбнулся я в ответ.

И мы отправились в путь.

5

– Здравствуй, брат! – сказал Рауф мне при встрече. – А ты мало изменился. Разве что похудел. Да и загар не тот, что при последней встрече на море.

Зато я с трудом узнал в этом заросшем густой щетиной человеке своего давнего пациента.

В последний раз он был гладко выбрит и благоухал дорогой туалетной водой. Но всё равно изобразил радость от встречи.

– Это надо отметить, – продолжал Рауф. – Не особо я люблю вас, русских, но к тебе чувство благодарности всегда испытывал. Особенно после посиделок на море. А сейчас в больнице работаешь? Ты ж вроде в политику ударялся. Грязное дело! Таким, как ты, там успеха не добиться! Если я тебя правильно понял, то ты шашку в руки, забрало поднял и вперед – с проблемами сражаться! А это бесполезно в вашей России. Ничего хорошего не получится, а люди твоего рвения не оценят.

– К сожалению, нет, – ответил я. – В этом я уже успел убедиться.

– Медицина, как специальность и дело жизни, благодарнее. Тебя должны пациенты ценить. Это я предполагаю. Хороший раньше ты доктор был! Давно разбогатеть на лечении больных должен. А по виду не похоже. Воюешь, что ли, все?

– Да нет. Уже навоевался. Где ж в нашей стране честный доктор может разбогатеть, если, разумеется, не живет в Москве или в Санкт-Петербурге?

– Ладно. Пойдём, посидим, выпьем, за жизнь поговорим. Неужели настоящим мужчинам не о чем поговорить?

– А что, мусульмане разве пьют? – изобразил я удивление.

– Если надо, то пьют! – засмеялся Рауф. – Ты разве по нашим посиделкам на море не помнишь?

Мы расположились вокруг большого темного камня, который играл роль стола.

Спирта, которого совсем не хотелось, оказалось больше чем достаточно.

Закуски было несколько меньше, но, вообще-то, тоже хватало. Соленые огурцы, копченое мясо, сыр.

– Давай за встречу! – предложил Раиф, разливая по первой.

И понеслось! Пили мы почти сутки без перерыва. Иногда сознание мое отключалось, и я пил почти автоматически, что-то говорил, смеялся, слушал. Не будучи пьяницей, я проявил героические способности, дабы не ударить в грязь лицом как в прямом, так и в переносном смысле. Говорили мы много, потому что для Рауфа главное была не пьянка. Ему хотелось выговориться, задать мне кучу вопросов.

Все-таки учеба в российском университете приучила его к философствованию, вечный наемник искал смысл в жизни, как и большинство рефлексирующих русских интеллигентов.

– Не вижу смысла в этой дибильной войне! – заявил он. – Это не война за религию, это не война за идею, это, наконец, не война за свободу! Это война за деньги! И не за деньги для людей! Пока мы воюем, разные олигархи, как наши, так и ваши, вкупе с чиновниками, наживаются на этой войне. Для них это бизнес. Я так не хочу! Мне надоело стрелять по русским пацанам, чтобы какой-то очередной толстосум стал еще богаче!

– Так и не стреляй! – поддержал его я. – Лучше послать всех подальше!

– И я так думаю! – кивнул Рауф. – Не хотел я гяурам сдаваться, но вспомнил про тебя. Ты мне ясность мысли перекорежил.

– Да у меня самого с мыслями не все ясно. Смысл жизни потерян. В людях разочаровался, в личной жизни – бардак! – алкоголь начал действовать и на меня.

– Я тебе говорил, что все ваши патриотические метания обречены на провал, – это Рауф вспомнил, как мы тогда спорили на море. – Никто их не оценит. Русский народ деградировал и не возродится.

– Это ты ерунду сказал! – закипятился я, тут же забыв о своих разочарованиях в людях. – У нас еще немало осталось таких, кому дорога честь и страна, в которой мы живем. Мы не любим это государство, но любим эту страну. Мне иногда кажется, что наш народ под влиянием телевидения и прочей пакости превратился в быдло, но сколько среди нас великолепных людей! И это необязательно умники-интеллигенты, это вполне может быть обычная деревенская старушка, за которую испытываешь гордость и радуешься, что есть такие люди в твоей стране. У нас много дерьма, но пока есть люди, которые заставляют поверить, что есть те, ради кого надо изменить жизнь, пока есть дети, ради которых ты должен бороться за благополучие страны, не все так плохо!

И я уже забыл о своем разочаровании в жизни, вновь отыскался смысл, и эмоционально произнесенные слова отражали ехидные, колкие замечания Рауфа. И даже не думалось, что я полностью в его власти и он легко может меня расстрелять или зарезать.

Спор был неравным. Но мой оппонент тоже не вспоминал о своих преимуществах. Он и спорил-то больше с собой, чем со мной.